Любовь и совместимость

Перевороты в нас ведут к огромным сдвигам во всех основах супружества. Рождается совершенно новый психологический фундамент брака: теперь это не просто влечение чувств, как раньше, а многогранная личная совместимость жены и мужа — совместимость их чувств, характеров, темпераментов, совместимость взглядов, интересов, привычек, поведения.

Совместимость — значит близость, похожесть или такая разница, когда характеры, взгляды, привычки не враждебны, а дополняют друг друга. Именно от такой многослойной совместимости — эмоциональной, духовной, моральной, сексуальной — зависит судьба брака: чем полнее эта совместимость, чем больше у мужа и жены близких сторон, тем лучше им друг с другом, чем меньше — тем тусклее их жизнь.

Слово «совместимость» родилось в биологии и медицине. Чтобы ткань, которую пересаживают в другой организм, прижилась (оказалась совместимой), ей нужно почти близнецовое родство с этим организмом. Для психологической совместимости важны не родство, а сходство, душевные «общие знаменатели»: достаточно, чтобы люди хотя бы в чем-то главном дополняли друг друга или были похожи друг на друга, как похожи березы разных пород, как похожи рифмующиеся слова. То есть надо, чтобы разные свойства людей не враждовали, а уживались между собой.

Такое уживание исключительно важно для семейной жизни, потому что полюбить можно разных людей, а сохранить любовь (или влечение) — только к совместимому человеку. И чем индивидуальнее люди, чем глубже их своеобразие, тем больше граней совместимости нужно их психологии, подсознанию.

Наилучшая совместимость — это, видимо, сплав похожести и полярности, и она стоит на трех китах: на родстве душ, то есть похожести душевного отношения к жизни; на духовной близости — близости интересов, взглядов, идеалов; на противоположности нервного склада. Лучше всего совмещаются люди, у которых близок душевно-духовный мир и полярны темпераменты (например, холерик и флегматик или сангвиник).

Любовь (и еще больше влюбленность) — стихийная сила, она приходит и уходит сама. Совместимость — чаще всего плод наших страданий, дитя нашей воли и чувств, сознания и поведения. Создавать ее приходится обычно каждый день, без перерывов: ведь люди все время меняются — взрослеют, стареют, у них растут дети, делаются другими уклад жизни, привычки, характеры, взгляды, пристрастия, и ко всем этим переменам надо все время приноравливаться, приспосабливать свою душу и поведение.

При этом не стоит ударяться в крайность и думать, что хорошие отношения у мужа и жены могут быть только при полной, всесторонней совместимости. Часто людей связывают далеко не все нити, но они терпимо относятся к не очень приятным для них черточкам в другом человеке, уважают его право на самостоятельность, «автономию». Кстати говоря, и эта терпимость к неизбежным недостаткам близкого человека, и уважение к его самостоятельности входят в число главных опор совместимости.

Полная, всесторонняя совместимость вообще бывает очень редко. Куда чаще встречается неполная совместимость, не всесторонняя, но разносторонняя, и ее обычно хватает для хороших отношений, если только бережно относиться к ней.

Лучше всего совместимость создается, когда ей помогает любовь. Любящие как бы обмениваются частицами своих «я», перенимают друг от друга какие-то черточки, свойства душ. Обмениваются не всегда лучшим в себе, а часто тем, что у одного ярче и что кажется другому притягательным. Это может быть и лихачество, и презрение к чужим нравам, и нетерпимость к инакомыслию, и культ вещей, и крикливый вкус… Но часто встречается в любви и доброе обогащение. Любящие обмениваются светлыми частицами своего «я» (к каждому «я» добавляется кусочек чужого «я» и как бы расширяет его). Люди перенимают привычки, манеры, мысли другого, заражаются даже свойствами чужого темперамента.

При этом обмен может быть и неравным: тот, кто слабее, больше получает от того, кто сильнее, а более сильный — меньше от более слабого (особенно если он не хочет этого). Впрочем, здесь есть и свои плюсы: такой неравный обмен уменьшает их неравенство, сближает уровень.

Бывает и так, что более развитый возносит себя над менее развитым, тычет его носом в его неразвитость. Он мешает этим обмену душевными ценностями, закрывает шлагбаум взаимному обогащению — то есть не только совместимости, но и самой любви.

Обмен частицами своего «я», психологическое обогащение друг друга — топливо любви, которое поддерживает ее огонь. Если этого топлива нет, любовь чаще всего гаснет.

Можно даже сказать, что любовь и обмен частицами своих «я» — одно и то же. В любви происходит примерно то же, что в общении детей с родителями. Малыши впитывают в себя манеры родителей, их жесты, интонации, отношение к жизни; многие частицы родительских характеров прямо вплавляются в детей, делаются частицами их характеров.

Любовь как бы возрождает в людях этот детский способ строить свое «я», детский метод создания своей личности. Чем моложе любящие, тем сильнее они заимствуют друг от друга отношение к жизни, взгляды, жесты, словечки. Чем старше люди (и чем они самостоятельнее), тем медленнее — но зато прочнее — идет у них обмен частицами своего «я».

Этот обмен идет на всех этажах психики — в сознании и в подсознании, в зоне чувств, воли, мыслей. Такое прибавление к одной личности черточек другой — одно из главных свойств любви, и оно сильнее всего действует в медовую весну супружества. Именно в первое время обмен частицами личности идет быстрее всего, и именно он создает в людях «общие знаменатели» — многогранную личную совместимость.

Любовь как бы сплавляет два «я» в систему «мы» — краеугольный камень хороших отношений: кроме чувств, их начинают скреплять общие интересы, взгляды — хотя бы в главном, общие увлечения и привычки (помимо особых, личных), похожий стиль жизни, близкая манера домашнего поведения.

Душевно умные выносят из медового года и зачатки культуры общения, которые они выстрадали в первых своих домашних штормах и штилях: умение уступать, терпимость к недостаткам близкого, понимание, что другой человек не может быть твоей копией и твоей собственностью и что, кроме общих взглядов и интересов, у него всегда будут свои, непохожие, и это неизбежно…

Сплав этой общности и разности и создает всю непростую мозаику супружеских отношений. С одной стороны, самим психологическим глубинам человека-личности нужно, чтобы у него было как можно больше общих интересов с близким человеком, чтобы у них «рифмовалось» как можно больше сторон души. С другой стороны, чем развитее человек, тем он своеобразнее во вкусах, пристрастиях, привычках, взглядах. Сама психология человека-индивидуальности делает невозможным, чтобы у людей совпадали все интересы или хотя бы основные стороны характера. Между полюсами этого противоречия и балансирует у каждой пары сплав похожести и непохожести.

Конечно, чем полнее слияние душевных миров (то есть совместимость), тем глубже счастье; недаром слово «счастье» расшифровывают иногда как «со-часть». Но такое слияние доступно, к сожалению, немногим. Для большинства, пожалуй, достаточно, чтобы совпадали хотя бы какие-то главные интересы, привычки, убеждения.

Если между близкими людьми есть единство в главном, то их близость только укрепляется от уважения к своеобразию, непохожести, автономным областям другого человека — областям, в которые нет входа без особого приглашения. Для человека-индивидуальности такое уважение — одна из опор нормальных, хороших отношений.

Это касается и взглядов, и вкусов, и интересов. Пожалуй, в нынешней семье нужна не просто терпимость, а сокровенное уважение к инакомыслию — внутреннее, органическое, которое пропитывает все сознание и подсознание. Такое инакомыслие (если это «не враждебномыслие») только обогащает супружество, повышает его интересность, но, наверно, лишь когда у людей похожее отношение к жизни. Нормальная, хорошая семья попросту невозможна без такого уважения к инакомыслию: оно исключительно важно и в отношениях с детьми, тогда семья становится как бы школой, которая выращивает в людях демократические свойства души. Без этих свойств невозможна нормальная современная семья.

Совместимость — это или тяготение к тому, что нравится в человеке, или «мирное сосуществование» с тем, что кажется нейтральным или не очень приятным. Несовместимость — неуживание с тем, что не нравится, царапает, ощущается как неприятное. Совместимость с достоинствами человека часто несет в себе вкрапления несовместимости с его недостатками, вернее, с тем, что кажется недостатками. Причем главное здесь — именно «кажется» — не то, что есть на самом деле, а то, что видится, ощущается, кажется хорошей черточкой или плохой.

У одних людей между совместимостью и несовместимостью идет острая вражда, и цепь их отношений рвется на звенья притяжений и отталкиваний. У других — чаще у тех, кто терпимее и у кого недостатки слабее, — совместимость перевешивает и уколы несовместимости ранят меньше, не очень затмевают хорошие отношения.

Эти отношения дают больше радостей, если люди ведут себя как бы по законам двойной оптики: не дают себе привыкать к хорошим сторонам близкого человека и стараются так строить жизнь, чтобы эти хорошие стороны не тускнели; чужие недостатки стараются терпеть и прощать, свои — сдерживать и строить жизнь так, чтобы они поменьше вылезали наружу.

Старания эти невероятно трудны, они отнимают массу душевных сил, но дают взамен такие потоки радостей, такие заряды энергии, которые намного превосходят нервные траты.

Если такие старания слабы, люди поворачиваются друг к другу слабыми сторонами и нити их влечений начинают слабеть и лопаться одна за другой.