Пластиковый браслет

В зале было темно, и только резкий экранный свет то и дело стремительно пронизывал пространство. Сегодня — первый день показа. Билеты на фильм распродали за два дня до начала и теперь зал заполнили люди самых разных возрастов. Они, затаив дыхание, наблюдали за происходящим на большом широком экране.
По щекам женщин катились слезы, и они то и дело поспешно размазывали их по лицу. Мужчины сидели неподвижно, боясь малейшим движением выдать неловкое волнение. Картина явно имела успех. Она была о любви, о вере, о радости и счастье, об утреннем пении птиц и о легком дуновении ветра. Она была о жизни.
«Как здорово, — подумала молодая женщина, сидевшая в первом ряду, — какое удивительное синее небо и белые невесомые облака на нем! Разве может быть это на самом деле?»
— Что это? — тихо произнес мужчина средних лет, сидевший в самом центре. — Так красиво падает снег, что, кажется, я смогу поймать его белоснежные хлопья, просто вытянув руку. Я никогда раньше не замечал, какой красивой может быть самая обыкновенная метель.
Маленькая девочка с двумя короткими косичками, поджав под себя обе ноги, сидела с полными тревоги и страха глазами — неужели главная героиня умрет от тяжелой болезни и никогда больше не увидит свою маму? Не обнимет, не поцелует ее, не положит голову ей на колени?
— Разве может быть что-нибудь прекрасней любви между мужчиной и женщиной, между сыном и матерью, между солнцем и растением? — в сотый раз задавала себе один и тот же вопрос пожилая женщина, нервно сжимая в руке бумажный платок.
Люди напряженно следили за перипетиями сюжета и, казалось, никакая сила не сможет оторвать их от экрана. Они смеялись и плакали, злились и улыбались, боялись и переживали. Они — жили!
Но любая история имеет свой конец. И скоро на экране появились бегущие вверх строчки титров. В зале зажегся слепящий свет. Зрители неохотно поднимались со своих мест, все еще находясь под впечатлением от увиденного, и медленно двигались по направлению к выходу. Только молодая женщина с грустными голубыми глазами продолжала сидеть на прежнем месте, устремив неподвижный взгляд в пространство. Некогда переполненный чувствами и эмоциями зал опустел и затих. Люди выходили в фойе, где толпились перед гардеробом в надежде поскорее забрать верхнюю одежду. Перед выходом из кинотеатра они осторожно снимали маленькие пластиковые браслеты с левой руки и опускали их в стеклянную коробку.
На улице шел мелкий осенний дождь. Небо затянуло плотными серыми тучами. Ветер срывал последние сухие листья с деревьев и кружил их в стремительном фееричном танце. Люди выходили из кинотеатра и разбредались каждый в свою сторону, закутавшись в длинные непромокаемые плащи и глядя куда-то вдаль. Еще несколько минут назад они, безрассудно отдавшись рвущимся наружу эмоциям, плакали и смеялись, любили и ненавидели, сочувствовали и ревновали. Теперь в душе каждого зияла огромная бездна пустоты, а во взгляде сквозило полное равнодушие. Они бездумно шли каждый по своим делам, не замечая ничего вокруг. Холодные капли били их по щекам, ветер трепал волосы, но они были непоколебимо спокойны.
Маленькая девочка с двумя короткими косичками оступилась, упала в большую лужу посреди дороги. Путаясь в широких полах своего плаща, она пыталась подняться. Но, скользя по мокрому грязному асфальту, она снова падала. Мимо проходили люди. Они равнодушно смотрели на барахтающуюся в луже девочку и шли своей дорогой, обгоняя друг друга. Порывистый ветер разогнал плотные и серые тучи, и на небе зажглись первые звезды… Но никто не остановился хотя бы на минуту, чтобы полюбоваться их сиянием.
В кинотеатре гас свет. За одним из его окон виднелась маленькая женская фигурка. Это была молодая девушка с грустными голубыми глазами. Она стояла, прислонившись лбом к стеклу, и смотрела на спешащих прочь людей, на редкие капли дождя, бьющиеся об асфальт, на маленькую девочку, измазанную в грязи, и на горящие ночные звезды. По ее щекам медленно катились слезы… Пластиковый браслет все еще поблескивал на левом запястье.
Она не спешила уходить. Она старалась насладиться каждым мгновением своего существования. Хотела запомнить острое, пронизывающее душу чувство жалости к упавшей девочке, восхищения красотой ночных улиц, любви к идущим по тротуару людям и огромной необъяснимой тоски, переполняющей ее сердце. Она хотела жить. Но вот городские улицы опустели, шум машин затих и большие фонари осветили дома и проспекты мягким рассеянным светом. Девушка отошла от окна и щелкнула застежкой браслета. Помедлив несколько секунд, она сняла его с руки и опустила в полную стеклянную коробку. Вот и все. Двери кинотеатра гулко хлопнули за ее спиной. В лицо девушке ударил холодный пронизывающий ветер, но ей было все равно. Сняв браслет, она снова стала одной из тех, кто утратил бесценную способность чувствовать жизнь.
Она спешила домой, не оглядываясь назад, не зная усталости и сожаления. Завтра будет новый день, еще один поход в кинотеатр, пластиковый браслет на запястье и долгожданная возможность жить полной жизнью. Но это будет завтра. А сейчас — все равно…