Обещание свечению

Так многие поступают, – это стало обычным явлением, никто никому ничего не должен. И я тоже, вез её на седьмом месяце беременности, в богом забытый посёлок. Лишь бы от своего города подальше. Я её не любил, это получилось случайно. Я считал, что залетают только авантюристки у которых на лбу написано - «Хочу выйти замуж по залету за богатого, так не возьмут». А в итоге залетела моя одноклассница Дина, тихая мышка, которая бегала за мной долгие годы, вот от неё-то я, не ожидал. Мы договорились, я отвожу её до тётки по матери, так как мачеха Дины была беременной и ещё одна кричащая лялька в их доме не нужна. И каждый месяц перечисляю деньги на содержание ребенка. 
Мы ехали молча, каждый подавлено молчал, о чем-то, о своем. Когда я съехал с федеральной трассы, то дальше пошла ужасная грунтовая дорога с ямами и ужасными жижами. 
Дина начала плакать, меня – это откровенно сбесила. Тут дорога ужасная, я подписался, чтобы отвезти её, подписался помогать, ей материальна, обеспечивать ребёнка, которого я не просил, а она тут начала реветь. 
- Что ты хнычешь, я, что тебя бросаю на улице, или обещал жениться? 
- Я не за тебя, на этой трассе, погибла моя мать. 
Неловкая пауза. 
-… Неудивительна, по такой то дороге, знал бы ещё подумал везти тебя или отправить на такси. 
Уже начало темнеть, а мы все никак не доезжали, машина постоянно глохла, застревали, мне приходилось толкать её самому. Через некоторое время машина окончательно погрязла в жиже, без каких либо надежд выбраться самостоятельно. До ближайшего населенного пункта по такой дороге часа три езды, не меньше. А мои друзья с города добрались бы ко мне через 7 часов. Я позвонил им, они сказали, что помощь приедет через 5 часов не раньше. Всю свою злость и досаду я стал выплескивать на Дину, орал, на неё, оскорблял, зато, что залетела с явным умыслом меня женить, зато, что не сказала, что здесь такая ужасная дорога, заманила в Тмутаракань. Она заплакала и выбежала из машины и побежала по дороге, мне было все равно, бежать я за ней не собирался. Она не дура, так что вернётся сама. 
Так и вышло, через некоторое время Дина пулей бежала обратно с белым лицом от ужаса. Забежав в машину, она заблокировала дверь. 
- Ну что так быстро? Волков увидела. 
- Нет не волки – Дина зарыдала – там, на перекрестке мама ко мне шла и звала за собой… 
- Ну, ты даешь.…Так не бывает, она уже умерла, когда ты в 5 классе училась. 
- Нет, правда я её видела. 
- Короче, ты вернулась и сделала правильно. Не надо придумывать всякую хрень, чтобы оправдать свое возвращение. 
Я молча включил радио, а Дина продолжила плакать. Как вдруг, её плачь, прервался стонами. Она стала судорожно кусать губы, потом повернулась ко мне и по её виноватому встревоженному взгляду, я понял, сейчас Дина что – то скажет очень неприятное. 
- Олежек, прости, я не специально. Но я, кажется, рожаю, воды отошли. 
И в том момент я понял, что такое настоящая паника. Я начал звонить до всех, но все сводилось к тому, что в ближайшем посёлке такая конченная скорая помощь, что не раньше чем через 5 часов она к нам не притащиться. Спасатели нам вертолет не пришлют никак. Мы погрязли в самой глухой конченной глуши, и скорее всего пока до нас доберутся я должен быть готов принять роды сам. Я орал на Дину, она с утра мне жаловалось, что у ней тянет поясницу, но это я настоял, чтобы мы ехали сегодня. Пока у меня есть время отвезти её. Но она же медсестра могла догадаться, что это пахнет чем – то нехорошим. Благо она медсестра, и это очень облегчила ситуацию. На заднем сидении, постелив пакеты, мы стали готовиться к родам. Она ужасно кричала от боли, но я кричал не меньше от паники и злости на неё. Роды были слишком стремительные для первородки, поэтому ей было очень больно. Сквозь общий ор, она диктовала мне инструкцию, как и что, делать, мои руки тряслись, но я старался всё четко соблюдать, успокаивая себя тем, что если все выполню правильно, все пройдет как по норме, пусть и роды преждевременные. Дина кричала, иногда теряя сознания, и я погружался тихий ужас ожидания, я не хотел думать, что она вот так помрет на моих руках, и ребенок задохнется в ней, и всё по моей вине. Я бил её по щекам, тряс, умоляя не умирать, и впервые жизни искренне просил прощение. Пережив несколько раз такой ужас, я все-таки увидел головку ребенка. Я вытащил её, оказал ей первую помощь, все по инструкции и завернул малышку в свою новую импортную рубашку, которую только распечатал из упаковки. И приложил к груди матери, которая была без сознания. А малышка была слишком крохотной, даже для недоношенной и пищала, как слепой котенок. И тут я понял, что у Дины кровотечение, она, что-то говорила про него, но как его остановить, не до рассказала. Я заплакал, приставив весь ужас ситуации, как я воспитаю дочь без матери?...Что я скажу своей малышке в оправдание?...В этот момент показалось скорая. 
Фельдшер была неприятная женщина, очень грубая, она даже не захотела посмотреть на ребёнка, сходу заявив, что будет спасать мать. В их машине пахло чем – то специфическим, поэтому я остался на улице. Укутав малышку сверху казенным халатом. А в моей машине вовсю орудовала фельдшер над Диной. Где – то вдалеке я увидел свечение на перекрестке, которое приближалось к нам. Водила спал видимо после долгой пьянки, я напрягся и пошел к свечению навстречу. Но чем ближе я подходил, тем отчетливее различал, что это не просто свечение, более похожее на призрак. Призрак, который я узнал – это была мать Дины. 
Я упал перед ней на колени и рыдал, просил не забирать не Дину, не нашу малышку, обещал, что буду хорошим мужем, отцом и никому не дам в их обиду. Рыдал, как никогда в жизни. 
Пока меня не позвал испитый голос водителя. Они уезжали. Когда мы приехали в эту больницу, фельдшер грубо отобрала у меня малышку, сказав, что она врач и лучше позаботиться о ребёнке, хотя до этого, не проявляла никакого на неё внимания. 
Через неделю, после переливания крови, Дина уже вовсю носилась по палате. Наша дочь набирала весь в одной из лучшей клинике города. Я признал дочь, и после выписке отвез их загс, где нас молча без помпы расписали. 
Вспоминая те события, я пытался разобраться, а был ли это настоящий призрак матери или это плод моих истерзанных нервов и паники? Но пару раз я замечал глядя в ночное окно своего дома похожее свечение, словно она наблюдала, как я держу данное слово. И мне даже становилось страшно, я боюсь потерять кого-то из них. Но как бы там не было, не случись бы этих преждевременных родов на глухой дороге, Дина сейчас разделила участь многих одиноких мам, а наша малышка росла без отца. А я жил, даже не зная, какое - это счастье быть настоящим отцом, не где-то там, а растить и воспитывать самому, оберегать, защищать свою маленькую принцессу.