Зеркало ми-кагами (Японская притча)
Когда рыбак Якамуро отправлялся на ветхой своей лодке в море, то верная его жена Урумара всегда провожала мужа до самого морского берега, на котором желтый песок смешивался с маленькими камешками и соленой пеной.Якамуро садился в ветхую лодку, а Урумара помогала оттолкнуть лодку в волны. Лодка начинала качаться, а Якамуро улыбался и махал рукою своей верной жене. Брал Якамуро короткое весло и усердно греб им, чтобы как можно скорее добраться до дальнего мыса – только возле него водились те самые серебристые крабы, которых так охотно брали на рынке в Осаке богатые господа для своих воскресных обедов. Сам Якамуро в Осаку на рынок не ездил, не позволял и верной своей жене Урумаре ездить в Осаку на рынок. Да, признаться, и не было в этом нужды, ведь каждую субботу в деревню, где жили Якамуро и Урумара, приезжал из Осаки на тележке, запряженной пегой лошадкой, господин Камиеке, который брал весь недельный улов серебристого краба и рассчитывался серебряными монетами с рыболовом. В лавке на эти монеты можно было купить одежду, но делали это Якамуро и Урумара нечасто, потому что была у Якамуро мечта – купить новую лодку (его-то лодка была уж больно ветхой). Вот и откладывал рыбак серебряные монеты, надеясь к будущему лету мечту свою осуществить.
Уходила старая лодка Якамуро в море, а Урумара все стояла на берегу, стояла до той поры, пока лодка не скрывалась из виду за дальним мысом, где и рыбачил ее добрый муж. Шла потом Урумара домой, чтобы заниматься хозяйством, а к середине дня снова направлялась к берегу, где желтый песок смешивался с маленькими камешками и соленой пеной. Ждала Урумара, когда из-за мыса появится лодка ее славного мужа; тогда только, завидев лодку, начинала она махать рукой, а Якамуро всегда махал ей в ответ. Лодка приближалась, и так радостно было Урумаре, когда могла она уже разглядеть улыбку своего мужа. Урумара помогала втащить лодку на берег, брала часть улова. И шли вместе жена и муж, Урумара и Якамуро, к себе в деревню, где до самого вечера разбирали серебристых крабов, готовя их к субботнему визиту господина Камиеке.
Вот и в эту пятницу Урумара проводила мужа до самого морского берега, где желтый песок смешивался с маленькими камешками и соленой пеной. Дождалась верная жена, пока лодка с Якамуро скроется за мысом, и пошла к дому, чтобы в специальные мешки запаковать весь недельный улов – ведь завтра за ним приедет господин Камиеке. А как управилась Урумара со своей работой, так надо уже было снова идти к берегу моря. В нужный час подошла добрая жена к кромке воды, но лодка с Якамуро почему-то не появлялась из-за мыса. Стала волноваться Урумара, пристальнее вглядываться в море. Вот уже и солнце стало клониться к закату, а ветхой лодки Якамуро все не было…
Горько заплакала тогда верная жена Урумара. Но тут на гребне волны, готовой разбиться о желтый песок, увидела она маленькую красную птичку. Урумара протянула руку и вытащила птичку из морской пены. Птичка же, оказавшись в ладони Урумары, сказала ей человеческим голосом:
– Не печалься, добрая Урумара. Послана я к тебе от богини неба Аматэрасу с доброй вестью. Славный твой муж Якамуро жив и здоров. Ты, добрая Урумара, ступай домой и спокойно ложись спать, а когда проснешься, то твой муж Якамуро будет уже дома. Я же полечу за облака к своей хозяйке, сияющей на небе Аматэрасу…
Сказала так птичка, крылышки свои маленькие расправила и упорхнула ввысь, скрывшись за низкими облаками, где вечно царствует великая и священная Аматэрасу. Вытерла тогда слезы верная жена Урумара и пошла к дому. Как и велела красная птичка, легла Урумара спать, и проснулась только тогда, когда в окно пробились первые солнечные лучи. Как же радостно было Урумаре, увидевшей в этих лучах светлую улыбку своего славного мужа Якамуро! Супруги обнялись. И за завтраком, пока еще не приехал за недельным уловом серебристого краба господин Камиеке, Якамуро рассказал своей доброй жене о том, что приключилось с ним вчера в море:
– У самого мыса, как и всегда, забросил я сеть в волны и стал ждать. Тут веревка, державшая сеть, натянулась, словно хотела порваться прямо у меня в руке. Начал я тянуть веревку, но силы были неравными. Испугался я тогда, что если не отрежу сеть, то уведет она меня вместе с лодкой в пучину морскую. Но испугался и того, что сеть потеряю, а на новую нет у нас серебряных монет. Нож держал в левой руке, а правой держал веревку. Тут только заметил, что веревка тянет меня не в глубь моря, а в сторону от берега. Припустила лодка моя ветхая вслед за сетью, вскоре и берег скрылся из глаз. Крепко держал я веревку. Тот же, кто держал веревку в воде морской, плыл все дальше и дальше. Когда уже солнце ушло за горизонт, когда первые звезды появились на небе, стал замечать я, что стали плыть мы медленнее. А когда взошла луна, то веревка и вовсе ослабла. Перевел я тогда дух и стал тянуть сеть в лодку. Каково же было мое удивление, когда увидел в показавшей из волн морских сети своей огромную рыбу…
С этими словами рыбак Якамуро встал с циновки, взял за руку верную свою жену Урумару и повел ее на улицу. Там прямо подле крыльца увидала добрая Урумара большую рыбу: чешуя искрилась в солнечных бликах, едва не ослепив сиянием своим Урумару и Якамуро. Тогда рассказала верная Урумара своему славному мужу про красную птичку, пришедшую из волн морских от великой и священной богини Аматэрасу сияющей на небе. Глубоко задумался славный Якамуро, а потом рассказал о том, что было с ним дальше:
– Когда втащил я сеть с этой рыбой в лодку, то, порадовавшись большому улову, следом затем снова испугался, ведь был я далеко в море и не ведал вовсе, в какую сторону надо мне плыть к берегу. Но стоило мне испугаться, как небеса надо мною озарились ярким светом такой звезды, какой прежде никогда я не видел. Звезда эта стала скользить по небу, мне же ничего не оставалось, как довериться ей и держать путь туда, куда мне эта звезда укажет. Всю ночь плыл я в ветхой своей лодке вместе с большой рыбой за яркой звездой. Небо стало светлеть, а вместе с этим исчезла и звезда. И тут увидел я мыс, где всегда ловлю серебристого краба, а за мысом уже показался и тот берег, где ты меня всегда ждешь, верная моя жена Урумара.
Когда же поведал обо всем этом славный Якамуро, то услышали супруги от края деревни знакомый стук тележки, на которой каждую субботу приезжал из Осаки господин Камиеке, покупавший за серебряные монеты у Якамуро и Урумары серебристого краба, чтобы продать его на рынке в Осаке богатым господам к их воскресным обедам. Вот уже и тележка, запряженная пегой лошадкой, показалась возле ворот. Сошел с тележки господин Камиеке, поприветствовал супругов. А когда увидел лежавшую подле самого крыльца громадную рыбу, то замер и долго стоял, любуясь тем, как солнечные блики искрятся в чешуе. Вдоволь насладившись красотой и размерами вчерашнего улова, господин Камиеке из Осаки сказал:
– Славный Якамуро, продай мне эту рыбу, за нее дам тебе много серебряных монет, на которые ты сразу сможешь купить себе новую лодку. Твоя лодка ведь совсем ветхая.
Призадумался славный Якамуро. Представилось ему, как на новой лодке выходит он в море, как у мыса ловит он серебристого краба в новую сеть… Однако вслед за этим вспомнил Якамуро весь вчерашний день, когда несла его эта рыба по волнам морским. Вспомнил он и рассказ верной своей жены Урумары про красную птичку. Понял тогда Якамуро, что рыба послана была ему самой Аматэрасу владычествующей на небе. Нельзя продавать то, что послали боги. Тогда молвил славный Якамуро в ответ господину Камиеке из Осаки:
– Нет, господин Камиеке, не продам я вам свой улов…
Хотел тогда господин Камиеке из Осаки рассердиться на славного Якамуро, затопать ногами, закричать. Но господин Камиеке был умным человеком и не стал ни сердиться, ни кричать, ни топать ногами, а только, как и каждую субботу, забрал мешки с серебристым крабом, отдал супругам несколько серебряных монет, сел в свою тележку, запряженную пегой лошадкой, и уехал к себе в Осаку. Когда стук колес тележки господина Камиеке затих, добрые супруги занесли рыбу в дом, где Урумара принялась ее разделывать для субботнего ужина, на который Якамуро решил пригласить всех своих соседей, – так велика была рыба, выловленная вчера славным Якамуро. Он развешивал для сушки свою старую сеть, когда услыхал из дома крик своей доброй жены Урумары. Стремглав влетел Якамуро в дом, но испуг не успел овладеть им, поскольку еще раньше увидел славный Якамуро то, что вызвало крик его верной жены Урумары – держала она в руках круглое зеркало. Якамуро сразу понял, что зеркало это Урумара нашла в брюхе большой рыбы. Понял он и то, что найденное зеркало не простое.
Вспомнил славный Якамуро старинную легенду, слышанную им в детстве от отца; легенду о том, как небесный кузнец Амацумара и богиня Исикоридомэ изготовили священное зеркало ми-кагами, посмотревшись в которое всякий становится счастливым. И добрая Урумара знала от матери своей эту старинную легенду. И решили тогда супруги вместе посмотреться в вынутое из живота большой рыбы священное зеркало ми-кагами, столь чудесным образом посланное им самой сияющей на небе богиней Аматэрасу. Так и сделали славный Якамуро и верная его жена Урумара. А вечером досыта накормили всю деревню мясом большой рыбы.
Надо сказать, что и без того Якамуро и Урумара были счастливы – счастливы своей любовью, своей верностью друг другу, своим трудом. И все же не прошло и месяца, как смог славный Якамуро купить себе не только новую лодку, но и новую сеть; не прошло и года с того памятного дня, когда Якамуро поймал большую рыбу, а Урумара увидела красную птичку в волне морской, как родился у добрых супругов сын. Дали они ему имя Ниниги. И были, как и прежде, счастливы. И бережно хранили священный дар небес – зеркало ми-кагами. Шли годы. Как и прежде, славный Якамуро каждое утро выходил в море и направлялся к мысу, где так много серебристого краба; как и прежде верная его жена Урумара приходила встречать и провожать его на морской берег, где желтый песок смешивался с маленькими камешками и соленой пеной. Только теперь добрую Урумару всегда сопровождал сын Ниниги.
А когда Ниниги вырос, когда стал большим и умным, то люди попросили его быть японским императором. Вместе с родителями жил Ниниги в большом дворце. И сын его стал императором, и внук, и правнук… И теперь еще в Японии император – потомок Ниниги. И каждый из японских императоров как знак своей власти бережно хранит священное зеркало ми-кагами, сделанное Амацумарой и Исикоридомэ и посланное сияющей на небе богиней Аматэрасу добрым супругам Якамуро и Урумаре в животе большой рыбы.
