Право на ошибку

Целый вечер Нина не находила себе места. На этот раз ничто не помогало отвлечься и сосредоточиться. Снова этот топот сверху. И причём такой, будто рота солдат вернулась в казарму. Получая квартиру, Нина радовалась, что оставляет в общежитии полчища тараканов, мышей и тесную каморку — иначе ведь не назовёшь ту крохотную комнатушечку. Четверть века едва-едва протискивалась в узком проходе между кроватью, холодильником и тумбочкой. А в субботу с самого раннего утра торопилась занять очередь в душ, выстирать бельё, чтобы в сушилке занять верёвку… 
Как же она радовалась, когда наконец-то ей выделили долгожданную однокомнатную квартиру. Пусть и в старом доме, но зато — с нишей, балконом и всеми удобствами! С первого дня Нина поняла, что с соседями ей не повезло. И днём и ночью дети то плакали, то прыгали, то носились по квартире сломя голову. Только единственный раз в воскресенье воцарилась непривычная для Нины тишина. Это был настоящий рай. Как никогда, отоспалась, никто не мешал слушать музыку, смотреть телевизор. А ближе к вечеру, снова тот же лошадиный топот, детский рёв и нытьё. А завтра первая смена. Несколько часов ворочалась в кровати с боку на бок. Прикрыв голову подушкой, уснула только под утро. Ну почему в этом доме такая слышимость? Почему такие тонкие перекрытия?
***
Нина работала швеёй-закройщицей в комбинате бытовых услуг. Заказы несли, как никогда. Машинка практически не выключалась, за исключением получасового обеденного перерыва. С тяжёлой головой едва отработала положенные восемь часов, чуть доплелась до подъезда. Но, сделав несколько шагов по лестнице, вновь услышала знакомые детские крики. Домой идти сразу перехотелось. Закипая от злости, Нина поднялась этажом выше. Сдерживая гнев, нажала кнопку звонка на двери шумных соседей. Сейчас она напомнит им правила общего проживания…  
— Сколько это будет продолжаться? — женщина сразу же обрушила свои ругательства, едва в двери защёлкали ключами. — Ни днём, ни ночью нет от вас покоя!
Но, увидев перед собой кроху лет пяти, Нина застыла от неожиданности, растерялась. На неё удивлённо смотрели карие, словно пуговки, глазёнки. Злость мгновенно улетучилась.
— Ты одна дома? – спокойно спросила Нина, присев на корточки. 
В ответ «пуговки» часто-часто заморгали.
— Нет. Ещё есть Витя, Кирилл, Женя, Светка, — стала перечислять малышка, загибая пальчики. — И я тоже есть. Меня Варей зовут. А Вовка в школе… 
Сквозь приоткрытую дверь Нине улыбались дети разных возрастов — мал-мала-меньше.
— Сколько же вас много! — всплеснула руками соседка. — Ну впрямь детский сад какой-то! А где же родители? 
— Папа в больнице, а мама нас бросила, — рассказывала маленькая собеседница.
На лестнице послышались торопливые шаги. 
— А вот и Вовка пришёл! — радостно оповестила Варя, указав пальчиком на подростка лет десяти.
Поравнявшись с Ниной, мальчик поздоровался и тут же забросал малышей вопросами. 
— Признавайтесь, что натворили? Ни на минуту нельзя отойти…
— Нет-нет! Всё хорошо, — заверила Нина. — Просто, услышала шум, поднялась проверить, всё ли в порядке…
— За шум, конечно, извините, — оправдывался Вовка. — Это временные обстоятельства. Просто,  папа сейчас болеет, а я за старшего. К тому же ещё и детский сад на ремонт закрыли… 
Нина почему-то сразу прониклась к этим детям сочувствием. 
— Если понадобится помощь, обращайтесь, — сказала уходя. 
Вечером, как ни странно, детский топот уже не раздражал. Наоборот, даже попыталась различить, где чьи голоса и шажки. Вот крохотные — Кирилла, размашистые — Вовкины, а это, кажется, Варя потопала. Про себя Нина отметила, что детки — молодцы. Сами со всем справляются. А старшенький — Вовка, воспитанный, не по годам заботливый…
Как никогда Нина спала сладко, не реагируя на шум. Впервые за все годы этой ночью ей приснилась дочь. Сон не только напомнил ей о том, что и она тоже мама, но и разбередил и без того незаживающую рану... 
***
Своих родителей Нина не помнила. Ей рассказывали, что они разбились на самолёте, в котором летели в Мурманск к родителям отца. До десяти лет её растила бабушка. Когда она умерла, за воспитание взялась мамина сестра Ольга. Своих детей у неё не было, поэтому всегда эксплуатировала Нину, как рабсилу. Подрастая, девочка просто мечтала вырваться и сбежать из тётиной каторги. Надоели огороды, теплицы и работа на полях с утра до ночи…
Как-то осенью на уборку урожая в колхоз прислали студентов, расселили по домам. Одного квартиранта взяла себе и тётя Оля — за это правление колхоза обещало выдать сена. Нине было всего пятнадцать, когда она по уши влюбилась в молодого, симпатичного постояльца. Несмотря на ее столь юный возраст, Лёня не отвергал любовных порывов девушки. Ему тоже безумно нравилась Нина. Скромная, стеснительная девушка из провинции — не чета городским и взбалмошным. Хозяйка рано уходила на утреннюю дойку коров и поздно возвращалась, ни о чём не подозревая…
Возвращаясь в город Лёня оставил Нине свой адрес, телефон, денег на дорогу и тихо-нежно прошептал на ушко: «Через недельку жду!»
Лёня учился на третьем курсе физмата. У него были состоятельные родители, в деньгах сыну никогда не отказывали. Поэтому, когда Нина сбежала от тёти к нему в город, он сразу снял отдельную квартиру. Жили как муж и жена — тайно, не афишируя, ведь за сожительство с несовершеннолетней её любимый мог бы попасть за решётку.
Тётя не искала племянницу, ведь та перед отъездом оставила записку, как и научил Лёнька. Якобы уезжает искать работу в городе. Конечно, ни о какой работе речи и быть не могло, пока был рядом Лёня. Она ждала его с занятий, готовила вкусный обед, потом они гуляли по городу, ели мороженое в кафе, бродили по парку, а затем направлялись в кинотеатр и целовались на последнем ряду. Счастье лилось через край, пока не приехали Лёнькины родители…
Тайну выдала одна из Лёниных однокурсниц, которая была влюблена в него с первого курса. Она специально написала им письмо. И те не замедлили явиться. Увидев избранницу сына, мать в ужасе закричала.
— Да она же ещё дитё горькое! В тюрьму захотел?
— Мы любим друг друга, — только и твердил Лёня. 
Пока шёл разговор, Нина горько рыдала на кухне. Она предчувствовала, что с любимым придётся расстаться навсегда. Когда родители, собрав вещи сына, заставили покинуть квартиру, Лёня вырвался из цепких рук отца и крепко обнял Нину на прощание. 
— Не плачь, скоро мы снова будем вместе. Возвращайся к тётке. Я тебя потом найду, — шепнул он еле слышно.  
Потом Лёньку затолкали в машину и увезли…
***
Тётя Оля встретила настороженно. 
— Целый год не приезжала, а теперь явилась — не запылилась, — недовольно бубнила она. — Что-то ты, девка, темнишь, не договариваешь…
Нина в ответ смолчала и спокойно принялась за привычную хозяйскую работу. Мысленно себя успокаивала, думала только о Лёньке, о том, что непременно должна дождаться его. Всё 
валилось из рук, но ради встречи с любимым терпела всё и даже тётины упрёки в том, что она бездельница, ничегошеньки не умеет делать и руки у неё растут не оттуда…
А через месяц девушка почувствовала недомогание. Кружилась голова, подташнивало и постоянно хотелось спать. Пожаловалась тёте, ведь кроме неё некому сказать. Услышав, та побелела с лица.
— Мало мне тебя нахлебницы, так ты ещё и своего байстрюка решила пристроить? — закричала она. — Вон из дома!  
Тётя выставила небогатые пожитки племянницы за порог и тут же заперла за собой дверь на ключ с обратной стороны.
***
В надежде найти Лёньку, на попутках Нина вновь вернулась в город. Но в общежитии его не оказалось, а в их квартире жили уже другие квартиранты. В университете сказали, что родители перевели Лёню доучиваться в другой город…
Идти некуда. Кому нужна круглая сирота, несовершеннолетняя, да ещё беременная?
Проходя мимо комбината бытовых услуг, Нину вдруг осенила мысль. Шить умела, когда-то этому мастерству научила бабушка. А вдруг возьмут? Попытка не пытка…
— Нам нужны швеи, но только с опытом работы, — сказала директор. — А вы, как я вижу, ещё и школу-то не закончили…
Нина расплакалась навзрыд, рассказала о своём несчастье, пожаловалась на судьбу. Женщина посочувствовала, взяла Нину ученицей. Как сироте, девушке выделили комнату в общежитии — тесную коморку, где и предстояло прожить 25 лет. Днём работала, а по вечерам училась в вечерней школе. Всё это время Нина ни на миг не переставала думать о Лёньке. Надеялась, что рано или поздно он найдёт её и заберёт…
То, что скоро станет мамой, в свои шестнадцать лет Нина толком не осознавала. Она просто любила будущего малыша, как и его папу, а что будет потом — не задумывалась. Но пришло время и за неё это сделали другие. 
— Милочка, хочу напомнить, что у нас общежитие холостяцкое, — напрямую сказал комендант. — Нарушать правила ради вас не в моей компетенции! Поэтому уже сейчас начинайте искать себе новое жильё…
И снова в тупике. Чем ближе срок родов, тем больше думала о своём непростом положении. Как дальше жить?
— Какие проблемы? После родов можешь продолжать работать, а ребёнка отдашь на воспитание в дом малютки, — посоветовала ей директриса. — Будешь видеться с ним, навещать... 
Сердце будущей матери сжалось. Увидев, как Нина изменилась в лице, женщина погладила её по плечу.
— И нечего так волноваться! Не ты первая попадаешь в такую ситуацию, и не ты последняя. Поверь, так будет лучше и для тебя и для твоего малыша. Ну, сама посуди:  одна, без мужа, жить негде, денег на пропитание нет. И никто даже руку помощи не протянет. А так и работать будешь, и малыш твой всегда рядом будет, в любое время сможешь навещать. А там, гляди, что-нибудь изменится. Получишь квартиру, заберёшь к себе и спасибо ещё скажешь…
Нина успокоилась. Решила сделать так, как ей посоветовали.
***
Новорожденную дочь Нина назвала в честь своей покойной матери — Миленой. Нина часто навещала свою малышку в доме малютки. Потом девочку перевели в интернат. Всякий раз думала, что жизнь вот-вот наладится, и она заберёт свою кровиночку. Но шли годы, ничего не менялось, а дочка незаметно выросла без материнской ласки и воспитания. Так уж жизнь распорядилась, что родные и близкие друг другу люди — мать и дочь жили каждый своей жизнью. Вот и шестнадцать Милочке исполнилось, а жизнь прошла без материнского участия. Что она за мать такая? Не растила, не воспитывала и ночами спала спокойно, в то время когда у дочурки резались зубки или болело горлышко. Милена ни в чём не упрекала её. Иногда заезжала проведать, узнать, как живёт мать. В первый раз дочка  удивилась жилищным условиям, в которых проживала Нина. 
— Разве можно этот угол назвать жильём? — возмутилась Мила, не решаясь переступить порог комнаты. — Почему не стремишься к хорошей жизни, мама? У тебя соседи уже третий раз меняются, только ты одна в этом скворечнике собралась век куковать...
Нина понимала, что дочь права. Её слова и послужили толчком к новой жизни. На следующий же день женщина стала обивать пороги различных инстанций, требовать, жаловаться. И на эту войну с властями ушли годы…
Милена заходила к матери всё реже и реже. И однажды сообщила, что беременна. Нина ничего не спросила, про себя лишь подумала, что дочь повторяет её же ошибки. Новость, что в 32 года она станет бабушкой, восприняла как должное, но развела руками. 
— И рада бы помочь, но сама видишь, как живу!
Мила успокоила жестом руки.
— Думала, что на твой угол позарюсь? — услышала в ответ. — У меня всё будет: и квартира, и муж, и дети. Много детей... А от тебя мне ничего не надо…
Мила ушла с обидой в сердце. По крайней мере, Нина тогда это сразу ощутила. Хотелось остановить, успокоить, по-матерински обнять, но почему-то этого не сделала. Отпустила… После того разговора дочь к ней больше не приходила. Нина была уверена, что у Милены всё в порядке. Возможно, где-нибудь устроилась и живёт в богатстве, как и мечтала. 
Так в неведении и пролетели десять лет...
***
Соседские дети разбередили и без того незаживающую душевную рану. И особенно эта малышка с глазками-пуговками. Она напомнила ей Милену в детстве. Такая же любопытная, глазастая… 
В воскресенье, ни свет, ни заря, она снова услышала топот у соседей сверху. Женщина лишь улыбнулась про себя и подумала с горьким сожалением: «Вон, у других аж шестеро детей и справляются. А я даже одного не смогла воспитать…»
В выходной Нине захотелось похозяйничать у плиты. Давно не готовила, не пекла. Булочки у неё получались всегда вкусными, ароматными. По крайней мере Мила очень любила мамину стряпню. Когда жила в общежитии, пекла редко, но много — ещё горяченькие булочки везла дочке в интернат, затем угощала соседей и коллег по работе. А на этот раз решила угостить соседских ребятишек.
Дверь снова открыла Варя. 
— Это нам? — удивилась она, захлопав ресничками. — Столько много? 
На голос соседки вышли и остальные ребятишки. 
— Проходите, будьте гостем, — предложил старшенький Вовка. 
В окружении соседских детей Нина в какой-то момент почувствовала себя счастливой многодетной мамой. От этого сердце больно заныло…
— И давно вы одни? — спросила Нина. 
Дети с аппетитом уплетали домашний рулет с корицей и булочки с повидлом. 
— Папа в МЧС работает, на пожаре травму получил, — стал рассказывать Вовка. — Третью неделю в больнице, обещают скоро выписать…
— Наверное, тяжело одним? — допытывалась гостья.
Вовка в ответ сморщил лоб, пожал плечами. 
— Нас навещают папины друзья, — добавил мальчик. — Вон сколько всего натащили. Нам за месяц со всем этим не управиться.
Подросток демонстративно открыл холодильник. На полках лежали колбасы разных сортов, фрукты в пакетах, яйца, несколько банок сгущёнки и йогурт. 
— Хорошие у вашего папы друзья. Молодцы, что помогают вам, — сказала Нина, осматривая припасы. — Но пища для детей должна быть свежей и горячей. Ну-ка! Где у вас тут кастрюля?
И соседка принялась кухарить. Через час были готовы суп, картошка с отварной колбаской, салат с капустой и кисель.
— А мама где? Что с ней случилось? — продолжила свои расспросы Нина, когда ребятня приступила к обеденной трапезе.
Вовка разочарованно махнул рукой. 
— Бросила нас. С каким-то цыганом в Молдавию уехала. Папа не простил, развёлся. Вот уже два года, как он у нас и за маму, и за папу. А вообще наш папа просто супер! С ним не пропадёшь! Всё-всё умеет: шить, мастерить, торт испечь, плов приготовить и тефтели, и голубцы…
Мальчик перечислял всё, что умеет его папа, а Нина в душе немного завидовала этим детям. Ей бы такого мужчину! Хоть на один день… Она очень устала от одиночества. За все эти годы так никого и не полюбила.  Жила в ожидании чуда, ждала Лёньку. Как оказалось, он тогда всё же приезжал в деревню, искал её. Но тётка не знала, где живёт племянница и даже не призналась, что выгнала её беременной. Нина узнала об этом спустя годы от соседей на тёткиных похоронах…
Нина поражалась, насколько дети были воспитаны. Без мамы, без отца, но в доме прибрано, всё аккуратно расставлено по своим местам, бельё постирано — на балконе развевались на ветру маечки, платьица, рубашечки. 
— Когда папку выпишут, обязательно вас с ним познакомлю. Уверен, он вам понравится! – добавил Вовка, убирая пустую посуду со стола. 
А он уже ей нравился, хотя Нина его не знала и никогда не видела. Но от Вовкиных слов Нину почему-то бросило в краску. Подросток, будто сватал их.
— Наверное, тяжело папе одному справляться с вами? — решила изменить тему гостья. — Вас шестеро, а он один…
— Родных детей у папы только четверо. Он женился на маме, когда у неё уже были я и Витя, — разоткровенничался Вовка. — Чтобы не забрали в приют, папа усыновил нас…
Всё это время Варя и Светка не сводили глаз с Нины. Видно малышкам не хватало маминой ласки. 
— Скучаете по маме? — спросила Нина.
Девочки согласно кивнули головой. 
— Раньше она приходила к нам, конфеты приносила. Потом уехала…
— И хорошо, что уехала, — перебил сестричек Вовка. – Только позорила нас и отца. Приходила  только ради того, чтобы попросить денег на «чернило». Всегда пьяная, да ещё с «фонарями» под глазами. Один раз встретил на улице, когда шёл с одноклассниками в школу. От стыда не знал, куда деваться. А сейчас, вдали от нас, может хоть о жизни задумается...
Нина слушала, сочувствовала и жалела детей. И особенно старшенького. Разве свалилось бы на этого мальчугана столько взрослых дел и забот, если бы в семье был порядок? Что и говорить, не повезло с матерью. Нарожать — нарожала, а воспитывать? Про себя лишь подумала: хоть в голосе мальчика и звучала злость и обида на мать, но что ни говори, а родную маму никто не заменит, какой бы она ни была...
Дома Нина долго не могла успокоиться. Ей почему-то опять вспомнилась Мила…
Не проходило и дня, чтобы Нина не заглянула к соседским малышам, не поинтересовалась, как у них дела. Как-то, занимаясь уборкой, нашла в шкафу много ярких лоскутов. И тут же принялась моделировать модные юбочки для маленьких соседок. Ей так хотелось порадовать их! Когда обновы были готовы, поднялась наверх. Вопреки её ожиданиям, дверь открыла не Варя. В дверях стоял симпатичный высокий мужчина. Нина поначалу растерялась, но справившись с волнением, поздоровалась, поинтересовалась здоровьем. Узнав, что гостья — новая соседка, многодетный отец широко улыбнулся.
— Именно такой я вас и представлял! Дети мне все уши прожужжали! И особенно девчонки…
Варя со Светкой примеряли наряды, а Вовка с папой гостеприимно накрывали стол на кухне…
***
Нина и сама не заметила, как привязалась к детям. Они как будто вернули ей радость материнства. Дети тоже любили её, малыши иногда оговаривались, называли её мамой Ниной. А однажды за их совместным обедом девчонки открыто намекнули папе, что давно мечтают о такой хорошей, доброй маме, как тётя Нина. Женщина едва не поперхнулась. Стало как-то неловко. И не только ей одной. Юра тоже не знал, куда глаза девать…
А дома Нина предалась мечтаниям. Ей нравился Юра. Рядом с ним она чувствовала себя уютно и спокойно. Ничего, что ей 42 года и она старше на шесть лет — Нина всегда выглядела моложе. Только теперь поняла, что жизнь только начинается... 
 
Многодетный сосед тоже решил не упускать своё счастье. Часто приглашал Нину прогуляться с детьми по вечернему городу, домой — отведать новое фирменное блюдо. А иногда и сам заходил к ней в гости. Просто так, чтобы узнать: не надо ли чего помочь по хозяйству?
О своей бывшей супруге Юрий рассказывал неохотно. Он был старше её на десять лет, познакомились в поезде. Разговорились, и оказалось, что она с двумя детьми бежала от своего первого мужа-неудачника. Идти ей было некуда — круглая сирота, воспитывалась в приюте. Юра пожалел её, забрал к себе. Когда один за другим родились четверо детей, жена стала часто уходить из дома, бродяжничать, малышей закрывала дома одних. А вскоре и вообще заявила, что такая нищенская жизнь ей надоела. Ушла к другому, а детей оставила мужу. Новый ухажёр оказался цыганом, кое-какие деньги у него водились для красивой разгульной жизни — воровал, перепродавал, халтурил. Вот бывшая с ним и стала пить по-чёрному. А когда цыганом заинтересовалась милиция,  он тут же решил сбежать. 
— Вместе с ним улетела и наша «кукушка», — завершил свой не весёлый рассказ многодетный папа. 
***
Через неделю Юра уже открыто ухаживал за соседкой. Было всё, как в юности: робкие взгляды, нежные прикосновения и поцелуи украдкой.
— Ну, впрямь, как дети! — засмеялся Вовка, когда однажды засёк воркующих голубков на лестничной площадке. — Жениться вам надо, всего-то и делов!
Вечером Юра пришёл к Нине и заговорил откровенно. 
— Мы с тобой взрослые люди, половину жизни прожили наверняка, — начал он издалека. —  Но мне хочется прожить ещё полвека с тобой — в любви и согласии — до свадьбы «золотой»…
Нина давно ждала этого разговора. Сердце затрепетало от счастья.
— Делаешь мне предложение? — спросила женщина.
Она боялась посмотреть в глаза Юры, чтобы тот не заметил счастливого блеска.
— Я тебя очень люблю, —  прозвучало в ответ. — Знаю, прежде чем стать моей женой, тебе надо время подумать. Ведь у меня шестеро детей…
— Уже согласна! — перебила Нина, обнимая будущего мужа. — Обещаю, что буду хорошей и верной женой, любящей матерью…
Через две недели они расписались и отметили свадьбу в своём большом семейном кругу.
Юра был внимательным и любящим супругом, заботливым отцом. Порой Нина не понимала его бывшую жену. Бросила всё и уехала в поисках богатства. А богатство-то вот оно — шесть пар карих глаз, шесть курносиков и любимый мужчина. Что ещё для счастья надо? 
— Мамочка, почитай сказку, — просила Варя, прильнув к плечу. 
— Поиграй со мной в куклы! — вторила ей Светка.
— А у меня домик не получается построить, — подхватывал Женька, ласково заглянув в глаза. 
 — Машинка сломалась! — ревел в соседней комнате Кирилл.
— Домашнее задание по математике такое трудное, — намекал Витька. — Поможешь, мам?
— Ой, рубаха помятая! — говорил  Вовка. — А мне сегодня выступать на школьном концерте…
Нина справлялась. Бросала все свои дела и спешила на помощь детям по первому их зову.
***
Однажды в дом пришла телеграмма с тревожной вестью: при родах умерла бывшая супруга Юрия. Её похоронили в одном из молдавских сёл, где она обосновалась, а что делать с новорожденной девочкой не знали... 
— Жаль крошку. Давай заберём и воспитаем, как свою, — недолго думая, предложил Юра. — Где шестеро, там и семеро. Как думаешь?
Нина знала, что супруг очень любит детей. Для него и чужие, как свои. Вот и Вовку с Витькой принял, усыновил, не отдал. И эту малышку никогда не оставит, поедет за ней хоть на край света…
— Конечно! Воспитаем, поднимем на ноги! — согласно кивнула головой Нина.
Муж уехал, а Нина осталась с детьми. Вечером, узнав новость, дети достали из альбома фотографию своей родной мамы, долго смотрели на неё, насупившись. 
Взглянув на фото, женщина едва не обомлела. Это была Милена. Даже спустя годы она бы узнала её из тысячи.
***
С трудом проглотив душивший горло комок, Нина всё же спросила:
— А как её звали?
— Мама Мила, — с грустью в голосе прозвучало в ответ.
Она смотрела на фото дочери и слёзы наворачивались на глаза. 
— Тебе тоже её жалко? — спросила Варя, готовясь разреветься вместе с Ниной.
Женщина кивнула головой.
Едва дождавшись, когда дети улягутся спать, Нина уселась за кухонным столом. Перелистывала альбом и рыдала. Вот Мила совсем ещё кроха. А здесь ей уже пять лет. Господи, как же Варя на неё похожа! Эти глазки-пуговки, пушистые реснички…
И как же она сразу не догадалась? Почему сердце не подсказало? Возможно, тогда родная бабушка никогда не стала бы мачехой своим внукам…
Мысли путались, проносились в голове бешеной вереницей. Женщина прислушивалась к своему сердцу и не понимала, кого ей больше жаль? Милу, которая и никогда-то её за родную мать не считала, или скорее саму себя за то, что попала в такую запутанную ситуацию? 
Неожиданно Нина услышала чьи-то тихие шаги. Это был Вовка. Мальчик присел рядом и протянул ей фотокарточку, на которой были изображены Нина и 16-летняя Мила. А на обороте надпись «Я с матерью». Точно такой же снимок лежал в ящике комода и у Нины. Они фотографировались в парке, в день её рождения…
Всё стало понятно без слов. Вот и пришёл конец счастью. Но как всё разъяснить детям и Юре?
— Я всё знаю, — сказал шёпотом Вовка. — Давно…
Нина от стыда закрыла лицо руками.
—  Клянусь, никому не расскажу, только не оставляй нас, — слёзно попросил мальчик. — Нам другой мамы не надо. Никто так не будет любить…
Сердце вздрогнуло, заныло.
— Но ведь я — ваша бабушка, — выдавила Нина. — В жизни всему должен быть предел…
 Вовка прильнул к ней, обнял за шею и заплакал навзрыд.
— Ты — самая родная, любимая наша мамочка, — всхлипывал подросток. — Не бросай нас, прошу тебя.  Подумай, что будет с той девочкой, за которой папа поехал? Кто её воспитает?
Вспомнив о самой маленькой внучке-сиротке, слёзы мгновенно высохли. И Нина решила: раз уж судьбе так было угодно, она проживёт эту жизнь и за себя и за свою дочь. Вернее, постарается исправить ошибки — и её, и свои. А остальное пусть навсегда останется в секрете…
В коридоре снова послышались торопливые детские шажки. На этот раз перед Ниной предстала гурьбой вся малышня.
— Это еще что такое? — быстро смахнув слёзы, спросила Нина. — Почему не спим?
— Мамочка, нам страшно! — сонным голосом пролепетали дети. 
Вовка украдкой взглянул на Нину. Женщина подмигнула, улыбнулась, всех обняла, пожалела, чмокнула в щёчки. 
— Родные мои, — шептала она, поглаживая по головке то одного, то второго. — Всех вас люблю, никому не отдам… 
— А фотоальбом я всё-таки спрячу в надёжное место, — шепнул заговорщески Вовка.
Супруг вернулся домой с новорожденной девочкой через несколько дней. Малышку назвали Надеждой. С её появлением у Нины прибавилось забот и хлопот, но всегда и во всём помогали дети и муж. А спустя несколько месяцев Нина почувствовала лёгкое недомогание, как тогда, в юности. На УЗИ подтвердили догадку: скоро станет матерью. К тому же, радость была двойной — ожидались близнецы. Юра от счастья закружил жену по квартире.
— Любимая моя, счастье моё, — повторял он…
***
Прошёл год... Счастливая жизнь набирала обороты. Сразу после рождения близнецов многодетной семье выделили новый благоустроенный дом. Теперь было где разгуляться! 
А ещё они купили автомобиль — недорогую, поддержанную иномарку. 
В выходной день Нина как всегда была занята повседневными хлопотами. Юра в это время гулял с малышами во дворе. Наденька уже топала, пытаясь самостоятельно катить большую двухместную коляску, в которой спали близнецы Миша и Маша, и что-то лепетала на своём языке. Вовка, Витя, Женя и Кирилл что-то мастерили в саду. Варя и Света помогали маме убирать в доме.    
— Звонил мой давнишний коллега. Сегодня он будет проездом в нашем городе, — сказал Юра, забежав в дом и одеваясь на ходу. — А тут, как назло, меня срочно вызвали в райотдел. Придётся вам принять гостя без меня. Приеду сразу, как только освобожусь…
Юра чмокнул Нину в щёчку и скрылся за дверью.
Когда через час у дома притормозило такси и в калитку сначала протиснулись огромные пакеты с подарками, дети узнали гостя первыми, сразу повисли на шее.
— Ну, показывайте, как обустроились? – с порога заявил он. Увидев хозяйку, застыл в изумлении.
— Лёнька! — Нина тоже его узнала. — Вот так встреча!
Про себя отметила, что Лёня ничуть не изменился. Такой же красавец, только слегка седоватые волосы выдавали возраст. 
— Значит это ты новая жена моего друга? — весёлый тон гостя сразу сменился нотками грусти и разочарования.
***
Потом они вместе чаёвничали на кухне. Леонид всё это время не сводил с Нины глаз.
— А ведь я тебя искал, — как будто случайно обронил в разговоре. — Есть жена, сын, дочь, но всё время о тебе вспоминаю. Знаешь, а я даже дочь назвал твоим именем, чтобы она хоть как-то напоминала о тебе…
— Зачем ворошить прошлое? — не удержалась Нина. — Как говорится, что было, давно водой смыло…
Женщина говорила, не держа обиды. Воспринимала Леонида только как гостя, друга мужа и любимого дядю детей. 
— Юре повезло, что встретил тебя, — продолжал Лёня. — Ведь ты — такая отчаянная женщина. Решиться воспитывать семерых чужих детей не каждый сможет…
— Не чужих, своих, — поправила Нина. — Они все мои, все — родные…
Ей так хотелось рассказать ему о дочери, внуках, но она дала слово Вовке хранить тайну. 
Взглянув на часы, Леонид засобирался. У порога остановился, вздохнул:
— Так хотел повидаться с другом.… Жаль, что не застал его дома. 
Гость топтался у двери, как будто хотел ещё что-то сказать.
— Если не возражаешь, теперь буду у вас частым гостем, — сказал Леонид. — Дети друга мне всегда были как родные, а теперь ещё больше почувствовал к ним привязанность. 
Быстрым шагом Леонид направился к такси, которое ждало его за калиткой. 
— И ещё…, — почти выкрикнул он на ходу. —  Не говори Юрке, что мы с тобой знакомы. Знаю его, ещё ревновать будет. Пусть всё останется в прошлом…
Когда автомобиль скрылся за поворотом, Нина легко вздохнула, а про себя подумала: «Более запутанных историй, чем эта, наверняка ни у кого не случалось. Жизнь, как тельняшка. И хорошо, что за чёрной полосой всегда наступает светлая. Каждый может ошибаться, а у меня было это право — право  на ошибку…»