Мадам-свекровь
Разные люди встречаются нам в жизни. Кого-то мы вспоминаем с теплотой, нежностью, любовью, светлой грустью, а некоторых – с раздражением. Ее не любили ни в доме, где жила, ни в коллективе техникума, где преподавала. Красивая, хорошо одетая и причесанная, с безупречным макияжем, маникюром и манерами, с одной стороны. Брюзгливая, высокомерная, дышащая злобой и ненавистью ко всему, - с другой стороны.Кто-то из студентов дал ей прозвище «мадам». Оно очень быстро прижилось, и так за глаза ее стали называть и преподаватели, и студенты. Но от этого прозвища веяло не уважением, а полуприкрытым презрением.
Она жила сама по себе. Никаких подруг, никаких гостей… Поздравления с Днем рождения, 8 марта, Новым годом, дорогие подарки, знаки внимания со стороны коллег считались обязательным явлением. Впрочем, мадам любила получать все это и от студентов. Отдать долг вежливости и поздравить кого-то ответно считалось непозволительной роскошью.
Самым большим удовольствие в жизни было для нее унижение других. Она видела бессилие несчастного человека, его умоляющие глаза и торжествовала.
Любила студентов робких, заискивающих и ненавидела гордых, целеустремленных, свободолюбивых, знающих себе цену. Втоптать таких в грязь, сломать, прижать к ногтю!
Ее уроки мало сказать не любили – их ненавидели. Из интереснейшего предмета она умудрилась сделать что-то невероятно скучное и унылое. Она читала лекции с учебника, заставляя студентов конспектировать всё, вплоть до запятой. Потом собирала лекции и проверяла лишь начало и конец записей. Но все это делалось лишь для того, чтобы все сидели и знали свое место. Все четко, все правильно. К чему переживания, волнения – от них появляются седые волосы и морщины. Это все не для нее. Мадам очень дорожила своей внешностью.
Она была деспотом и на работе и дома. Приходилось лишь удивляться, что сын вырос мягким и добросердечным. Наверно, это произошло только потому, что его воспитанием занимался отец.
Когда сыну исполнилось 18 лет, муж ушел из дома. Собрал сумку и ушел. Не было никаких скандалов и ссор. Он продолжал отдавать деньги в семью через сына. А на ее вопрос – почему он ушел – ответил, что хочет жить.
Ужасным было то, что сын принял сторону отца. Он еще больше отдалился от матери, но остался жить с ней в одной квартире, выполняя ее прихоти и капризы.
И однажды в их дом вошла девушка. Она была как раз из того типа, что так ненавидела мадам. Гордо поднятая голова, уверенность в глазах, чувство собственного достоинства. Она была хороша собой, очень женственна, но, одновременно, несгибаема. Девушка, казалось, не обращала внимания на упреки, скандалы, постоянные придирки. Мадам подслушивала, подсматривала, распространяла мерзкие сплетни, жаловалась всем окружающим на «ужасную невестку». Но все это оборачивалось против нее же. Вежливую, воспитанную, улыбчивую девушку любили и в доме, и на работе. А самое главное, ее любил сын.
И все равно мадам не уступала. Она пыталась открыть сыну глаза на многочисленные «грехи» его жены, а добилась лишь того, что он перестал с ней разговаривать.
Однажды вечером мадам услышала, что девушка сказала «мне ее очень жаль, она глубоко несчастный человек». Вот этого чувства жалости мадам не могла простить этой девчонке. Молодые ушли жить на квартиру, а позже переехали к отцу.
Мадам осталась одна. И это казалось ей счастьем. Она наконец-то жила так, как хотела, холила и лелеяла себя любимую и продолжала выплескивать раздражение и ненависть на окружающих.
Прошло несколько лет. Из цветущей женщины мадам превращалась в злую, скаредную, ворчливую старуху. Ее торжественно проводили на пенсию, устроили пышный банкет, но вежливо дали понять, что в ее услугах больше не нуждаются.
Уделом мадам стали сериалы. Она черпала в них силы и вдохновение для борьбы с соседями, ЖЭКом, детьми, участковым врачом… Список этих людей можно было продолжать до бесконечности, но в первую десятку «мерзавцев» вошли ее бывший муж, сын и невестка. Мадам даже не задумывалась, что сама виновата во многом. Ей не было отпущено природой сострадание, жалость, чуткость. Зато с лихвой были даны ненависть и жестокость к людям.
Однажды ей стало плохо – грудь сжало, дышать стало нечем, в глазах потемнело. Из последних сил она открыла дверь, потом набрала номер телефона сына и прошептала в трубку «помогите». Ей казалось, что сейчас сюда прибегут и муж, и сын. И все пойдет по-прежнему. Она будет царицей, а они будут ей прислуживать и выполнять малейшие капризы.
Через десять минут в дверь вбежала…ее невестка с бригадой «скорой помощи». Помощь успела вовремя. Сделав свое дело, врачи сказали, кого она должна благодарить. И поразились той ненависти, которая была в глазах этой старой женщины. Ненависти при виде человека, спасшего ей жизнь.
Молодая женщина приходила каждый день: ухаживала, кормила, меняла белье, стирала и убирала. Она просто отдавала долг вежливости женщине, родившей и воспитавшей ее мужа. А когда поняла, что свекрови стало лучше, просто и спокойно ушла.
Лежа в постели, у мадам было время, чтобы подумать о своей жизни. Она вспоминала молодость, полуголодное студенческое существование, встречу с будущим мужем. Он дал ей возможность получать образование, хорошо одеваться, покупать дорогую косметику, ходить к лучшим парикмахерам города. Но со временем это забылось. Казалось, что он совсем не соответствует ей - красивой, холеной, модной. Потом родился сын. Сколько же крови он ей попортил своими болезнями! И ведь не звонит, не появляется, неблагодарный эгоист. А это девчонка! Да другая бы ноги ей целовала!
Все события прокручивалась перед глазами, как кинопленка. Мадам так и не поняла, что прожила свою жизнь как красивый, но ядовитый сорняк. Она не созидала, она разрушала. Жила в своем замкнутом мирке, унижая и оскорбляя других, находя в этом удовольствие. Прожила, не заботясь о близких, не даря им любовь и ласку. Холодная, неприступная. Никому не нужная и никем не любимая. Мадам.
Разные люди встречаются нам в жизни. Кого-то мы вспоминаем с теплотой, нежностью, любовью, светлой грустью, а некоторых – с раздражением. Вернее, некоторых и вспоминать не хочется. Правы были древнегреческие боги: самая страшная кара – забвение.