Лунный цветок

Было это давным-давно, когда еще не было на небе звезд, и ночью можно было бы заблудиться путнику в полной темноте, если бы не луна. А луна в те стародавние времена была без единого пятнышка, потому что никто тогда на луне не жил.

Сейчас-то на небе ночами много звезд, а на луне много пятен, потому что сейчас на ней живут люди, и звери, и птицы. Я же вам расскажу о том, кто первым на луне поселился, и как на небе появилась первая звездочка.

Жила-была девушка, и звали ее Айгуль, что значит «Лунный цветок», да и была девушка такой тоненькой да нежной, что и впрямь на цветок, лунным светом рожденный, походила. Матери у Айгуль не было, а отец ее, старый Асфат, души в своей дочери не чаял, холил ее и лелеял, подарки дорогие дарил и старался, как мог, чтобы его драгоценная Айгуль ни в чем не нуждалась. И Айгуль любила своего старого отца, потому что не только лицом, но и сердцем была она нежна, как цветок, рожденный лунным светом. И подарки, которые дарил Айгуль отец ее, радовали девушку, ведь подарены они были с любовью.

Особенно же обрадовалась нежная Айгуль, когда подарил ей ее отец маленького котенка. Котенок был необычным и очень красивым: шерсть у него была серебристая, голубым цветом отливающая, как волны реки Свияги, недалеко от которой жили Айгуль и Асфат, а глаза – ярко-голубыми, как небо весной. Айгуль назвала своего котенка Маликом, он всюду ходил за девушкой хвостом, и так они подружились, что и не расставались ни на минуту.

И жили бы втроем Асфат, Айгуль и котенок Малик долго и счастливо, если бы не женился Асфат на злой женщине по имени Багита. У Багиты была дочка, Амиля, и, если Айгуль напоминала цветок, рожденный лунным светом, то Амиля ничем не напоминала труженицу, а именно «Труженица» и значит ее имя. Трудиться Амиля терпеть не могла – хотя и была сильная, как джигит, но зато и ленивая, как сонная муха, – день-деньской на постели валялась да сладости ела. А еще, как только вышла ее мать Багита замуж за старого Асфата, стала Амиля злобной, потому что завидовала Айгуль, завидовала ее красоте и нежности, а еще тому, что дружит с Айгуль котик Малик.

Багита, жена старого Асфата, сразу же невзлюбила свою падчерицу, и, как ни жалел Асфат дочку, загружала она Айгуль тяжелой работой за троих, а сама, как и дочка ее Амиля, день-деньской на постели валялась да сладости ела. Каждый день, как только солнышко просыпалось, будила Багита девушку и прогоняла ее птицу кормить, за скотиной ходить, воду носить… Да мало ли дел в большом хозяйстве! Но только по силам ли вся работа одной девушке?

Стала Айгуль совсем тоненькой да бледненькой, как былинка степная, и с каждым днем все меньше становилось у нее сил, зато Багита и Амиля с каждым днем становились все толще, и уже с трудом помещались на своих постелях. Как же старый Асфат позволял так мучить свою любимую Айгуль, свою родную кровиночку? А он и не замечал, что происходит у него под носом, в его родном доме, потому что день-деньской его дома не было, а как вечером возвращался старый Асфат, так ужинал, да – в постель к жене. Может быть, Айгуль и пожаловалась бы отцу, да она жалела его – девушка боялась огорчить Асфата, ведь у нее было нежное сердце. А может быть, девушка боялась, что ее отец не поверит ей, ведь, как все знают, ночная кукушка всегда перекукует дневную, и где ей, пусть и любимой дочери, переговорить толстую Багиту! В общем, девушка молчала, хотя ей было все тяжелее и тяжелее управляться одной с большим хозяйством.

Амиля же так завидовала Айгуль, что надумала отобрать у нее котика Малика.

– Зачем тебе котик? Ты же целый день крутишься, и не поиграешь с ним никогда, не приласкаешь его, не приголубишь. Он за тобой только по двору ходит, а ему играть надо. Отдай котика мне! Я день-деньской дома, на постели лежу, мне скучно одной, с котиком мне веселее будет, а ему – со мной, потому что я буду с ним играть, ласкать его и голубить.

– Как же я отдам тебе моего Малика? – Айгуль так испугалась, что Амиля отнимет у нее ее маленького друга, что слезы выступили у нее на глазах, девушка подхватила котика на руки и прижала к себе. – Мне же подарил его отец! Я не могу отдать тебе отцовский подарок!

На этот раз Амиля оставила Айгуль в покое, так как поняла, что со старым Асфатом ссориться ей совсем не нужно. Однако не такой была Амиля, чтобы отступиться от желаемого. Стала она подзуживать свою мать Багиту: пусть та уговорит старого Асфата отдать Малика ей, Амиле.

Вечером, когда старый Асфат отужинал и все, кроме Айгуль, спать улеглись, а Айгуль за водой пошла, чтобы утром все могли умыться, стала Багита своему мужу в постели нашептывать:

– Уж и хороша Айгуль, и пригожа, и сердцем добра, а только день-деньской пропадает где-то, не бывает ее дома, я уж и беспокоиться начала – не случилось бы чего?

– А у Айгуль ты спросила, где она бывает целыми днями? Ты ей теперь вместо матери родной, тебе и следить за ней.

– Ох, милый, милый, не любит меня Айгуль, не скажет мне, где день-деньской пропадает она. Ты бы сам поговорил с ней, а то мало ли что может приключиться! А котика своего Айгуль повсюду с собой таскает. Зачем ей это? Чует мое сердце, не доведет нас до добра твоя дочка! А если забрать у нее котика, то, глядишь, и она дома останется – любит она его и не захочет без него никуда уходить.

Утром старый Асфат, как всегда, уехал из дома, а, когда вернулся вечером, после ужина подозвал Айгуль к себе:

– Узнал я, дочь моя, что целыми днями пропадаешь ты неизвестно где и котика своего с собой носишь, – строго обратился Асфат к девушке. – Я должен знать, где вы с ним бываете?

– Я целый день во дворе, батюшка, – еле выговорила нежная Айгуль. Девушка испугалась, ведь отец никогда прежде не разговаривал с ней строго. – Хозяйство у нас большое, нет у меня времени гулять.

– А что, котик с тобой – тоже по хозяйству? Воду носит, дрова колет, за скотиной ходит? Никогда такого не видел и хотел бы своими глазами на чудо этакое взглянуть, да только, боюсь, не видать мне этакого чуда как своих ушей, потому что не бывает такого. С завтрашнего дня я забираю у тебя Малика. Будет он в доме жить да с Амилей дружить – Амиля и носа на улицу день-деньской не кажет, как и положено девице. А ты иди куда хочешь.

И как ни плакала нежная Айгуль, как ни убивалась она, слово отца ее Асфата осталось твердым, да и не поверил он дочери, пусть и любил ее, – люди верно говорят, что никогда дневная кукушка не перекукует ночную, и никогда слово девушки не перевесит слова желанной жены.

И снова всходит утренняя зорька, снова будит Багита свою падчерицу, нежную Айгуль – пора на работу выходить, пора воду носить, птицу кормить, дрова колоть, за скотиной ходить, да и Асфату со двора собираться вскоре – Багита ему завтрак подаст, а кто его приготовит? Пора вставать Айгуль.

Поднялась девушка, умылась ледяной водой, да за работу принялась. А котик Малик – за ней во двор. Только, разбудив Айгуль, Багита не уснула, как она обычно делала, а схватила Малика, привязала его веревкой за лапку и лишь после этого в постель вернулась. Долго плакал котенок, разбудил плачем своим Амилю, та его схватила, под одеяло запихнула, и не слышно стало плача. Малик хотел вырваться, даже оцарапал Амилю, да куда ему справиться с ней, да и веревку с лапки не снять. А Айгуль тоже плакала оттого, что нет рядом с ней ее маленького друга. Несет на коромысле полные ведра и слезами обливается; задает птице корма, ласково так с ней разговаривает, а у самой – слезы из глаз текут; а как стала дрова рубить, так и совсем захлебнулась в рыданиях – плохо было Айгуль без ее котика, а еще хуже оттого, что знала она – плохо и котику в доме без нее. Так один день прошел, прошел и другой. Багита нашептала Асфату, что теперь его Айгуль со двора не выходит и даже стала немножко по хозяйству ей, Багите, да дочке ее Амиле помогать. И Асфат стал благосклоннее поглядывать на дочь – он же любил ее и только хотел, чтобы было как лучше. Айгуль же увидела, что отец ее подобрел к ней, и однажды, когда мачеха ее вместе с Амилей вышли вечером отдохнуть на свежий воздух (они всегда к вечеру очень уставали оттого, что целый день лежали в своих постелях и ели сладости), Айгуль бросилась в ноги к отцу:

– Батюшка родной! Пожалей меня, горемычную, верни мне моего Малика! Я день-деньской по хозяйству, а котик за мной ходит, мне с ним веселее и с работой справляться легче!

– Ты, Айгуль, не обманывай своего старого отца – никогда не поверю я, что ты целыми днями по хозяйству хлопочешь, когда рядом и жена моя Багита, и дочка ее Амиля. Багита – женщина сильная, да и Амилю силой Аллах не обидел, куда уж тебе с ними тягаться! Да и вижу я, как устают и Багита, и Амиля к вечеру, как им отдохнуть хочется. Ты у меня – умница, Айгуль, – воды принесешь вечером, когда у Багиты и Амили сил не остается, поможешь им на стол накрыть да со стола прибрать, а большего от тебя и не требует никто. Зачем же ты обманываешь отца своего? Почему плачешь? Хочешь, чтобы я отдал тебе котика? Так сиди с ним в доме, не уходи со двора, и будет твой Малик всегда с тобой.

Ничего не ответила Айгуль своему отцу – поняла девушка, что никогда он ей не поверит, а всегда будет слушать жену свою, злую Багиту. Отвязала Айгуль веревку с лапки Малика, да и закрепила на ней слабым узлом, а котику велела день-деньской сидеть, точно он по-прежнему привязан, а ночью, как все уснут, к ней в постель приходить. Котик был так рад тому, что может быть со своей хозяйкой хотя бы по ночам, что даже перестал плакать целыми днями, а Амилю он уже давно не царапал – била его за каждую царапину злобная Амиля.

Надоело злой и толстой Багите, что живет здесь, в ее доме, Айгуль, хлеб ест да красотой своей дочку ее Амилю затмевает (что было совсем не трудно – Амиля настолько растолстела от вечного лежания в постели и поедания сладостей, что красотой ее затмила бы и самая обыкновенная девушка, не то что такая редкая красавица, как Айгуль – цветок, рожденный лунным светом), и решила Багита извести девушку. Не подумала злая женщина, что, не стань Айгуль, и некому будет по хозяйству ходить, да от вечного лежания в постели и поедания сладостей растолстела она, как и дочка ее Амиля, и мозги у нее жиром заплыли. Ничего лучше не придумала злая Багита, как только извести Айгуль работой, а она всегда исполняла то, что задумала.

И, как только поздним вечером улегся старый Асфат спать, умильным голосом попросила она Айгуль принести воды на утро, а то, мол, сама так устала за день, что ни рукой, ни ногой пошевелить не в силах (это чтобы Асфат, сохрани Аллах, не догадался, что это Айгуль много по хозяйству трудится, а не Багита с Амилей). Как только взяла Айгуль ведра, как только вышла девушка из дома, злая Багита за ней подалась и наказала она Айгуль, чтобы принесла та столько ведер воды, сколько нужно, чтобы заполнить бочку, что у них во дворе стояла. Бочка и сама по себе была велика, а еще по дню Багита у самого дна в ней несколько дырок проковыряла, так что и сотня джигитов никогда не наполнили бы эту бочку водой.

Носит Айгуль воду, носит, а бочка все не наполняется. Запыхалась бедная девушка, капли соленого пота выступили на лбу ее, пот слепил глаза, губы покрыла болезненная корка. Отпила Айгуль ледяной колодезной воды, чтобы освежить себя, да и снова взялась за работу. А как только озарила небо ранняя зорька, без сил упала Айгуль у бездонной бочки – от непосильного труда потеряла она сознание. Как только озарила небо ранняя зорька, проснулась по привычке злая Багита – пора будить Айгуль, пора девушке за работу приниматься. Да только нет Айгуль в своей постели, лишь котик Малик по дому мечется да плачет так горько, что даже каменное сердце разорвалось бы. Сердце у Багиты было тверже любого камня – оно не разорвалось, но и Багита поняла, что дело тут недоброе. Она поспешила на двор и увидела Айгуль, лежащую без сознания рядом с бездонной бочкой.

Обрадовалась Багита, что удалось ей извести ненавистную Айгуль, но, чтобы старый Асфат ничего не заподозрил, перетащила девушку в ее постель (Айгуль была такой легкой, что толстой Багите это ничего не стоило), а когда пробудился Асфат, рассказала ему, какая Айгуль ленивая да лживая: обещала вчера воды на утро принести, а сама спать завалилась и до сих пор головы от подушки не оторвет. И опять поверил Асфат своей жене: ведра стояли пустыми (вода-то из бочки давно вытекла), а Айгуль и правда головы от подушки не отрывала. Айгуль не встала в этот день, не встала она и на следующий, и на третий день тоже. Истощение сил и ледяная вода сделали свое дело – Айгуль не только встать, она и слова сказать не могла, потому что горло ее покрылось гнойными нарывами, а тело то озноб бил, то огонь сжирал.

Как заболела Айгуль, так старый Асфат призадумался, а так ли прав был он, что не послушал родную дочь? Так ли честна перед ним жена его Багита и так ли заботятся она и дочь ее Амиля о процветании его хозяйства? Тем более что и хозяйство за те несколько дней, что лежала в забытьи Айгуль, стало в упадок приходить, ведь Багита и Амиля работать по-прежнему не хотели. Призадумался Асфат, да что он мог сделать? Только слезы и мог проливать по дочери своей Айгуль, кровиночке родной. Зато котик Малик, как только заболела нежная Айгуль, хозяйка его, из веревки выпутался и к ней на постель пришел. Асфат не разрешил забрать Амиле котика, так что тот днями и ночами, громко мурлыкая, терся серебристой спинкой о лицо, руки и шею своей хозяйки, а как засыпал, так все на шею Айгуль укладывался. И стала девушка поправляться. Сначала жар спал и сознание вернулось, а потом и нарывы в горле заживать начали. Котик с ее постели не слезает, все на шею забирается, а от него тепло и приятно, и горло болит все меньше и меньше, да и старый Асфат перестал на целые дни исчезать из дома, теперь он проводил эти дни у постели своей любимой дочери. Да недолго так было. Как только поднялась Айгуль с постели, так старый Асфат поспешил отправиться из дому, а злая Багита вновь погнала девушку за водой, хоть и шаталась та от слабости, точно былинка в степи на вольном ветру. Айгуль и пустого ведра не поднять, а Багита ей два в руки дала да коромысло в придачу: «Нечего прохлаждаться, на постели валяться, когда мы с Амилей все истомились, по хозяйству трудясь». (Они и правда немножко похудели за те дни, пока Айгуль болела.) Дошла Айгуль до колодца и без сил опустилась на землю. Где ей донести до дому два ведра воды! И с земли подняться сил нет! А Малик за Айгуль побежал, потому что никто больше его не привязывал. Лежит Айгуль на земле у колодца, думает свою горькую думу, а Малик – рядом, трется о свою хозяйку серебристым тельцем да поет свои кошачьи песни. И не заметила Айгуль, как задремала.

Очнулась девушка от вечерней прохлады. Небо из голубого постепенно становилось синим, и вот уже луна осветила мир своей красотой. Испугалась Айгуль: скоро вернется домой ее отец Асфат, а она до сих пор воды не принесла! Поднялась она и только взялась за ведра, как увидела идущую к ней лунную дорожку. Залюбовалась Айгуль чудом таким, а Малик вдруг по дорожке вверх бросился! Звала девушка своего котика, звала, а он все выше и выше поднимается, да нет-нет и обернется, и громким мурлыканьем точно зовет за собой свою хозяйку.

Не смогла оставить Айгуль своего маленького друга одного в ночном небе и пошла за ним по лунной дорожке. Давным-давно на луне появилось первое пятнышко. Если внимательно вглядеться в него, можно увидеть девушку – прекрасную Айгуль, цветок, рожденный лунным цветом. В то же время рядом с луной засветилась маленькая голубая звездочка – котик Малик всегда рядом со своей хозяйкой, и его голубые глаза придают этой звездочке такой необычный цвет. Я рассказал вам, как появилась в небе первая звездочка и как первый человек появился на луне. Откуда же взялись в небе другие звезды, а на луне – другие люди, про то и истории будут другие, и сколько звезд на небе, сколько пятен на луне, столько и историй.

А старый Асфат прогнал злобную Багиту и ее дочку Амилю из дома вскоре после того, как пропала Айгуль. И долго вечерами он глядел на небо и гадал, откуда на луне появилось пятнышко, так напоминающее девушку, прекрасную и нежную, точно цветок, а рядом – голубая звездочка? И пусть не знал старый Асфат правды, но на сердце у него становилось чуть-чуть легче.

Беда тому, чье сердце оскудело,

Чьи мысли черные рождают злое дело,

Чью душу ревность желчью наполняет.

Болезни иссушат ревнивца тело.

А тем, кто любит, благостью небес

Миры даются, полные чудес,

Уходят прочь болезни и печали.

Для новой жизни любящий воскрес.