Алая роза
Давным-давно жил в городе Риге на еврейском подворье ребе Исаак, и была у него дочка Рахиль. Жили они вдвоем, потому что мать Рахили умерла, когда девочке не было и года, а ребе снова так и не женился. Исаак пуще глаза берег любимую дочку, пылинки с нее сдувал и дрожал над ней, как будто бы была она хрустальной. Да и было чего бояться ребе Исааку: жизнь еврейского подворья в Риге в те времена была непростой и не всегда безопасной, чем, впрочем, Рига не отличалась от большинства городов старой Европы.Бюргеры Риги охотно торговали с еврейскими купцами, но неохотно позволяли жить евреям в городе, и если изгоняли евреев из Риги относительно редко, то громили еврейское подворье по несколько раз в год, а оскорбить еврейскую девушку не считалось зазорным. Так что ребе Исаак старался не отпускать Рахиль из дома. Рахиль же томилась за высокими стенами – больше всего любила она сидеть на берегу Даугавы, вдыхать свежий запах речной воды и любоваться отражением стройных башен и красных черепичных крыш красавицы Риги в серебристых водах реки.
Рахиль была красива станом и лицом, и многие юноши мечтали сделать ее своей женой, а один ливонский юноша, Якобс, увидел как-то Рахиль на берегу Даугавы и полюбил ее всем сердцем. Тогда Якобс проследил за девушкой и с тех пор часто наблюдал за тем, как она любовно поливает алые розы по утрам в своем садике, как срезает одну, чтобы украсить густую черную косу, а когда девушка выходила из дома, то Якобс шел за ней тайком, оберегая ее. Ах, если бы ребе Исаак знал, что кто-то оберегает его возлюбленную дочь и готов защитить ее, не так бы болело его сердце!
Рахиль была не только красивой, она была еще и очень гордой девушкой. Она глубоко презирала горожан, из-за которых вынуждена была тайком выбираться из дома и пробираться по улицам Риги, чтобы оказаться на берегу Даугавы и вдохнуть свежий запах речной воды, увидеть отражение стройных башен и красных черепичных крыш красавицы Риги в серебристых водах реки. Почему она должна бояться рижских бюргеров, ведь она не сделала им ничего плохого! А ее отец! Как может он терпеть бесконечные оскорбления!
Рахиль любила своего отца и почитала его как благородного человека. Девушка уважала и других жителей еврейского подворья – никто из них никогда не позволял себе напиться до свинского состояния, как частенько это случалось со славными бюргерами Риги, оскорбить женщину, ударить ребенка, разгромить дом… Рахиль нисколько не сомневалась в том, что ее народ избран Господом – весь ее опыт говорил об этом, и только одного не понимала Рихиль: почему никто на еврейском подворье никогда не оказывал отпора тем, кто нападал на них. «Ты же сам учил меня мудрости праведного Баала Шем Това, – говорила с укором девушка отцу своему, – что не надо никого бояться, потому что с нами Бог», – но ребе Исаак все равно боялся, он смертельно боялся за дочь.
А здесь надо сказать, что ребе Исаак был давним почитателем праведного ребе Баала Шем Това и учил евреев своей общины, в том числе и Рахиль, согласно мудрости старца из Меджибоша. Рахиль с самого раннего детства слушала рассказы о жизни праведного целителя, мудреца, возлюбившего простых людей и несущего им здоровье и радость жизни. Больше всего восхищало девушку, что никого не боялся великий каббалист и целитель, что мог он защитить евреев от погромщиков, что учил их быть счастливыми и улыбаться миру. Грустно было Рахили в стенах своего дома, где кроме алых роз в ее садике не было больше у нее радостей, видела девушка страх отца своего и других жителей еврейского подворья и понимала, как важно дать людям радость в это тяжелое время.
Особенно любила Рахиль историю, как Баал Шем Тов, будучи двенадцатилетним мальчиком, помогая учителю, вел детишек в синагогу, а дорога проходила через лес. И вдруг прямо перед ними из леса вышел огромный волк. Волк зарычал на детей и, верно, бросился бы, если бы не мужество Баала Шем Това. Мальчик, крича во всю силу своего голоса молитву, с голым руками бросился на зверя, и волк скрылся в чаще. Двенадцатилетний мальчик не испугался лютого зверя, а взрослые мужчины из еврейского подворья в Риге боятся всего на свете!
Еще ребе Исаак рассказывал Рахили, что, когда праведный Баал Шем Тов перебрался из местечка, расположенного недалеко от города Броды, в Меджибош, он в том местечке вместо себя оставил своего ученика. И когда дошли в местечко вести о том, что спешат сюда казаки, что хорошо бы спасти свою жизнь, а сохранить дома и ценности нечего и мечтать, вспомнил ученик праведного Баала Шем Това, что делал в таких случаях его учитель.
А Баал Шем Тов, когда нависала угроза над его общиной, шел в лес, всегда на одно и то же место, читал заклинание из Каббалы, молился, и Господь отводил опасность. Вот и пошел его ученик на то самое место, и взмолился он Господу, прося спасти общину. Ученик не знал заклинания из Каббалы, знал он только молитву и место в лесу, но Господь тогда уберег общину от погрома. Вскоре и ученик перебрался из этого местечка в Меджибош, так как хотел быть поближе к своему учителю, а вместо себя оставил он своего ученика. И снова нависла над общиной опасность погрома. Пошел тогда ученик ученика праведного Баала Шем Това в лес, на то самое место, где молился Господу сам праведник.
Но ученик ученика не знал ни заклинания из Каббалы, ни молитвы, знал он только место в лесу, и на этом месте просил Господа защитить общину. Господь услышал просьбу Своего слуги, и охранил общину от погрома. Вскоре же и этот ученик перебрался в Меджибош, оставя вместо себя своего ученика. И снова нависла над общиной опасность погрома. А этот ученик не знал не только заклинания из Каббалы и молитвы, он и места того, на котором молился праведный Баал Шем Тов, не смог найти в лесу. Заливаясь горькими слезами, просил он Господа спасти общину, потому что он же помнит, как просил Господа об этом сам праведный Баал Шем Тов. Господь и на этот раз спас общину именем праведника. Впрочем, вскоре все евреи перебрались в Меджибош под защиту крепостных стен и, что намного важнее, молитвы праведного Баал Шем Това. Воистину нечего бояться тому, с кем рядом Господь.
И вот как-то раз сидела Рахиль на берегу Даугавы, наслаждалась свежим запахом речной воды, любовалась отражением стройных башен и красных черепичных крыш в серебристых водах реки и размышляла над словами праведного Баала Шем Това о том, что вся земля наполнена Богом – так прекрасна была Рига, отражающаяся в водах Даугавы, что открылась девушке истинность слов праведника. А за Рахилью наблюдал влюбленный в нее Якобс. Юноше и в голову не приходило познакомиться с девушкой – он считал себя недостойным ее, как часто бывает с влюбленными. Но это и к лучшему – Рахиль ни за что бы не стала разговаривать с Якобсом, она не доверяла горожанам.
Якобс никогда не слышал о праведном Баале Шем Тове, но думал он примерно о том же, о чем и Рахиль, только смотрел юноша не на серебристые воды Даугавы, а на алую розу в черных волосах возлюбленной. И так он был очарован этим дивным зрелищем, что не заметил свою подружку, синеглазую Лайму. Лайма и Якобс выросли вместе – они были соседями, и Якобс даже не догадывался, что Лайма влюблена в него.
Якобе смотрел на алую розу в волосах Рахили, а Лайма – на Якобса, и восторженное лицо юноши ей совсем не нравилось. Рахиль, наконец, собралась домой, в еврейское подворье, Якобс, как всегда, поспешил за ней, а за ним – Лайма, наверное, для того, чтобы окончательно убедиться в своем горе. Проводив Рахиль, Якобс отправился на берег Даугавы, чтобы побыть там, где так любит проводить время прекрасная еврейка, а Лайма – к старой Беатрисе. А вся Рига знала старую Беатрису как ведьму, и многие жители Риги ходили к ней, кто для того, чтобы любимого приворожить, кто – от порчи избавиться, а кто и для того, чтобы порчу навести. Вот за этим, последним, и пришла синеглазая Лайма к старой ведьме Беатрисе. А почему бы девушке не попробовать приворожить Якобса? Плохо, конечно, да все не так, как испортить человека.
Дело в том, что Лайма до этих самых пор нисколько не сомневалась в его любви, хотя то, что она принимала за любовь, было лишь проявлением дружеской привязанности и теплого характера юноши. Лайма же считала иначе и была уверена, что еврейка как раз и приворожила Якобса – девушка, как и многие жители Риги, не сомневалась в том, что каждый еврей находится в теснейших отношениях с самим сатаной, так что никому из них ничего не стоит охмурить простодушного парня, разумеется, чтобы потом погубить его душу на радость своему покровителю и приятелю сатане. Поэтому Лайма решила первым делом извести соперницу, а уж потом вплотную заняться Якобсом.
Старая Беатриса была ведьмой сильной и злой – порчу наводить она особенно любила, и особенно приятно ей было испортить еврейку – Беатриса, как и Лайма, верила, что евреи – друзья сатаны, и видела в каждом из них конкурента в колдовском мастерстве. Поэтому Беатриса с удовольствием взялась выполнить заказ Лаймы.
Глубокой ночью Рахиль проснулась от невыносимой боли. Болели руки, пальцы сводила судорога. И разогнуть их было невозможно. В ужасе девушка бросилась из своей спальни к отцу, как всегда, с самого раннего детства бежала к нему за помощью и утешением. Но смогла несчастная девушка только пару шагов сделать – ноги тоже скрутила судорога, и Рахиль упала, плача от боли и ужаса.
Ребе Исаак был человеком мудрым и знающим – он облегчил боль дочери, но беда была не только в боли. Руки Рахили так и остались скрюченными, как птичьи лапки, колени – опухшими и синими, а стопы – с торчащими у больших пальцев костями, да настолько сильно торчащими, что не лезла девушке на ноги никакая обувь. Уснула бедняжка вся в слезах, а пробуждение не принесло ей облегчения – огромный горб изуродовал еще вчера прекрасную девичью фигурку.
Не ходит больше Рахиль на берег Даугавы, не наслаждается свежим запахом речных волн, не любуется отражением стройных башен и красных черепичных крыш в серебристых водах реки. Она сидит в своем садике среди алых роз, и слезы часто падают из черных глаз на нежные лепестки любимых цветов девушки.
А что же Якобс? У Якобса было верное сердце, и внезапная хворь, поразившая его возлюбленную Рахиль, лишь принесла ему боль, но не изгнала любовь. Юноша по-прежнему наблюдал за Рахилью в ее садике, и она казалась ему все такой же прекрасной, ведь что такое горб в глазах влюбленного, если на ангельски прекрасном лице возлюбленной печалью светятся черные глаза, а алая роза горит огоньком в густых волосах!
Узнала синеглазая Лайма, что по-прежнему пропадает Якобс в еврейском подворье и не спускает глаз с дома ребе Исаака, и снова поспешила к старой Беатрисе. Лайма не собиралась довести соперницу до смерти, она хотела изуродовать ее так, чтобы Якобс сам отказался от своей любви, а это вполне было по силам злой ведьме.
Этой ночью не мучили Рахиль боли, которые, к слову, частенько теперь скручивали руки и ноги несчастной и терзали горбатую спину, и лишь ребе Исаак только и мог облегчать их целебными снадобьями. Рахиль спала спокойно этой ночью, но утром… Утром горькие рыдания разбудили ребе Исаака, в ужасе побежал он в спальню любимой дочери, и увидел Рахиль, рыдающую над разбитым зеркалом. Лицо и шею девушки избороздили глубокие морщины, черные глаза окружали старческие лучики, а кожу на скрюченных руках во множестве покрывали пигментные пятна. Только черные глаза на старушечьем лице блестели от слез и роскошные черные волосы не тронула жестокая старость, в одну ночь пришедшая к юной девушке.
Рахиль по-прежнему сидит в своем садике среди алых роз, только нет уже яркого цветка в роскошных черных волосах – не смотрится роза над старушечьим лицом. А юный Якобс, как и раньше, смотрит издалека на свою возлюбленную, и любовь не вянет в его сердце, ведь печальные черные глаза Рахили все так же прекрасны. Впрочем, верно, если бы в довершение всего Рахиль ослепла, Якобс бы продолжал любить ее – у него было верное сердце.
Мечтал Якобе об одном: снова увидеть алую розу в роскошных волосах Рахили, мечтал, наверное, даже больше, чем о своем счастье с возлюбленной. А ребе Исаак думал, как помочь своей несчастной дочери. И решился он оставить свой дом и еврейское подворье, оставить Ригу и отправиться в Подолье, в город Меджибош, где живет праведник Баал Шем Тов. Праведник Баал Шем Тов – великий каббалист и чудотворный врачеватель, о чем знают все евреи, и никому он никогда не отказывал в помощи. Тысячи и тысячи евреев со всех концов земли собираются в Меджибош, чтобы получить радость совместной молитвы с праведником Баалом Шем Товом, исцелиться от недугов и петь и танцевать вместе с другими евреями, которые не знают страха в Меджибоше, а потому любят и умеют веселиться.
И ребе Исаак решил присоединиться к тысячам и тысячам своих соплеменников в Меджибоше, тем более что и сам мечтал увидеть праведника Баала Шем Това и услышать его мудрые речи, но лишь одно смущало ребе: боялся он, что не дойдет с больной дочерью в Подолье, что сгинут они в пути, ведь ребе уже не молод, Рахиль тяжко больна, а земли, через которые им предстоит пройти, враждебны к несчастным евреям. Если бы был кто-то молодой и сильный, кто мог бы поддержать их в пути! Но не знал ребе такого человека, потому что все еврейские юноши, мечтавшие взять Рахиль в жены, когда она была красива, отвернулись от нее.
Однако делать нечего, стал ребе Исаак готовиться к дальнему пути – если и сгинут они с дочкой в дороге, так и дома ей все одно пропадать, а без дочери ребе жизнь не мила. А Якобс как увидел, что собираются ребе и Рахиль оставить дом свой, так испугался ужасно – не видеть свою Рахиль было для юноши смерти подобно. Не осталось у Якобса другого выхода, пришлось ему войти в дом ребе Исаака и рассказать о своей любви. Рахиль не поверила юноше – она вообще не доверяла горожанам, да и не представляла, как кто-то может любить ее такую, зато ребе Исаак поверил Якобсу сразу – ребе хорошо разбирался в людях. И отправились в город Меджибош к праведнику Баалу Шем Тову ребе Исаак, Рахиль и Якобс втроем.
Долго ли, коротко ли шли странники, про то неведомо, но видно, долго тянулся их путь – был он неблизким и нелегким. Да только дошли они живыми и невредимыми, в чем большая заслуга была юного Якобса. К слову, за время пути многое открылось глазам Рахили, то, что знал ребе Исаак, но о чем не ведала его дочь. Поняла Рахиль, что все люди, и евреи, и неевреи, могут быть жестокими и добрыми, жадными и щедрыми, мудрыми и глупыми. И что нет на земле человека с более верным сердцем и светлым характером, чем юный Якобс.
Всей душой полюбила Рахиль юношу, и только болезнь мешала им пожениться еще в пути – Якобс был бы счастлив, да Рахиль не хотела стать обузой любимому на всю жизнь. Алый восход окрасил крепостные стены Меджибоша, когда путники подошли к городу. Они были тепло приняты еврейской общиной и нашли приют в щедром, гостеприимном доме одного из учеников праведного Баала Шем Това. В этот же день сам праведный Баал Шем Тов пришел в приютивший их дом. Он сорвал алую розу в саду и украсил цветком волосы Рахили. И тут же морщины исчезли с лица девушки, и шея снова стала гладкой и нежной. И велел тогда праведный Баал Шем Тов играть свадьбу, а что за свадьба без песни и пляски!
Как ни отказывалась Рахиль плясать – она ходила-то с трудом своими больными ногами, да и горб не способствовал изяществу движений, – вытащил ее в круг танцующих веселый праведник Баал Шем Тов, и тут произошло еще одно чудо: распрямилась спина Рахили, пустились в пляс снова ставшие легкими ноги, разогнулись суставы, и стала девушка еще прекраснее прежнего!
Ребе Исаак, прекрасная Рахиль и ее муж Якобс долгое время прожили в Меджибоше, они подолгу беседовали с праведным Баалом Шем Товом, и не осталось страха в сердце ребе Исаака и гордыни в сердце Рахили. Тогда вернулись они в родную Ригу на берега серебристой Даугавы и зажили счастливо всей семьей.
А что же случилось с синеглазой Лаймой? Когда Якобс исчез из города, она благополучно забыла и о нем, и об искалеченной ее стараниями еврейке, а вскоре вышла замуж, раздобрела и стала одной из самых знаменитых сплетниц Риги, прославившись дурным языком да склочным нравом.
Алое солнце
Растопит снега.
С алым восходом
Отступит беда.
Алая роза
К утру расцветает,
Ночь все болезни
С собой забирает.
